Жертвой могли себя не считать, но дракон то должен как-то обозначать того, с кем говорит. А имя он ещё не знал, поэтому и жертва, ведь как жертва встретилась. 
    — И ты бы перед каждым раздевался бы, если кто хотел твой пол узнать? — мужчина качает головой, он убеждён в чем-то своём. И уже не надеется, что встретит того, кто сможет понять. Впрочем мир таков, что полон загадок и мало кто вообще понимает друг друга. — Важно. Если я являюсь кем-то, а меня представляют иначе — то тогда говорят не со мной, а с кем-то другим. Значит меня не существует. — мудрёно ответил дракон. У него есть свой статус и облик, он не позволит путать себя с кем-то другим. 
    Всегда можно вместо себя послать похожий труп, хорошо его загримировать. 
    — Кто знает, что готовит нам завтра. — ещё более загадочно произнёс дракон, а взгляд его на секунду блеснул, словно он уже что-то задумал. — А как определяется свой или чужой? Только по крови? Если она течёт в ком-то, так это свой и всё? Но бывает, что не кровный родственник становится своим больше, чем кровный.
    Мужчина гордо фыркнул, клацнув зубами. 
    — Даже и близко не родственник. И люди слишком мешают кровь, там уже и родственного ничего не останется. Хоть я и понимаю о чём ты, но мы с ним слишком сильные противоположности, несмотря на то, что оба драконы. — вот дракон и смотрит внимательно кого к нему там отправили. Возможно намеренно даёт ложную информацию, чтоб потом на этом подловить. Притворится слабым и выманит охотников или ещё кого. 
    — Моя родная стихия губит все желания, я слабо их испытываю. Кроме еды и покоя — ещё ничего не желал. — увы, но у данного представителя драконов было плохо с желаниями в сторону людей, ведь он знал только драконов, а там всё иначе в плане желаний, ведь важнее не чувства, а размножение. А реакция была вполне естественная, ведь этому дракону жертв ещё не приносили и это его тяготило, обижало, делало недостойным. 
    Глянув на ноги, дракон кивнул и прищурился, чуть меняя цвет глаз на синий, с лёгким свечением в темноте, чтоб разглядеть лучше кандалы. Осторожно опускаясь на одно колено, чтоб поймать за пятку. Удерживая и осторожно наливая кипяток на металл, чтоб вновь обдать его льдом и разбить пута. 
    — Приятно познакомиться Ворон. Теперь вторую. — потянулись к второй ноге. — Но если тебя так кличут другие, то как сам ты себя называешь?

    — Вот и я о том же. Это никого не должно волновать, но почему-то волнует, а со временем начинает раздражать навязчивость остальных. Сейчас меня точно никто девочкой не назовёт, иначе без предупреждения вырву язык. — серые глаза встречаются с алыми на долю секунды, но ни в голосе, ни во взгляде нет угрозы, явно вспоминают больше прошлое, чем делают акцент на нынешнем. — Как с драконом. И сейчас я не большой и страшный. Лишь говорю о том, что не стоит забывать о различиях между мной и людьми. Если будешь воспринимать меня как человека — может потом аукнуться искажённым пониманием моих действий, и удивлением или шоком на них.
    Не такое уже и десятое приравниваться к безликим. Нет разницы кто ты — значит нет тебя самого, и ты уже не важен ни как личность, ни как ещё кто-либо. И нелогично будет сначала спасать, а потом заставить кланяться. 
    — В драконьих гнёздах есть яйца. И некоторые люди пытаются выращивать дракона, поскольку образуется незримая связь, когда встречаешься глазами с новорождённым. — кивнул мужчина, соглашаясь на сказанное. — Верно, своё — это совсем другое.
    У дракона лишь рефлекс с клацаньем зубов, как аргументированием слов. Хотел бы напугать — вел себя по-другому. 
    — Не каждому по нраву родниться, даже на словах, с тем, кого убил недавно. — фырчит мужчина. Как знать, зов дракона был, значит кто-то пришёл бы в любом случае. А ради достижения целей — люди и родных убивали, и руку на отсечение приносили. Поэтому никогда нельзя быть уверенным наверняка. 
    И кто сказал, что он не сжигал? Но тогда события приняли более неожиданный оборот, вместо подношений получилось всё иначе. Напряжение ощущают, не слишком понимая от чего оно: цепи, вроде, снимают, еду готовят, чай делают. На всякий случай дракон спросил:
    — Болит? — и дальше продолжил со второй ногой, полностью освобождая от пут. Правда мужчина не спешит подниматься. — Называли? Это всё другие. А мать как обращалась? — на секунду мужчина задумался, посмотрев в темноту пещер. — Интересует имя человеческого обличия или дракона?

    — Имея силу уничтожать деревни — ты сильно будешь сдержан? Особенно когда ты спишь, а тебя будят глупыми вопросами. Или прилетает другой дракон свататься, потому что слухи разнеслись далеко. Один раз пускай скажут — будут идиотами и всё, второй раз пускай скажут — начинает раздражать, но третий... просто заткнитесь и не лезьте ко мне. — тон разговора менялся, будто искажался рябью на спокойном полотне вод, пока не создал волну шипения и негодования. Явно в своё время успели этим поднадоесть. Он то знает, но люди как назойливые мухи умнеют раздражать. — Скажем так, если я начну что-то нюхать, копать, пропаду из виду на много дней, или начну заглатывать птицу целиком — не удивляйся. — мужчина пристально посмотрел на собеседника, а потом отвёл в сторону взгляд, не уточнив про гон, который делает жутко раздражительным. 
    А в том и дело, что он не делимое целое. Да, вроде с виду человек, но может прийти в ярость и съесть собеседника, опомнившись только под конец. В этом и проблема полукровок — не до конца человек, и не до конца дракон. Перепады настроения, маниакальные замашки, или полная атрофия чувств — всё это скачет в разных проявлениях. Такие и бывают люди, с которыми нужно постоянно быть на чеку. Важен, но когда твоя раса диктует твоё поведение — уже сложнее. 
    — Нет. Бывает, человек находит яйцо именно дракона, не полукровки. И растит его, чтоб потом властвовать над ним. Бывает так могут вырастить полукровку: из жалости, или для убийств. Люди сами делают этот выбор и прячут свой трофей, ведь мать дракон очень злится, если трогают что-то её. — кусаться умеют, это и так понятно. Но и пёс клацает зубами, когда сердится, однако не нападает.
    — Я понял о чём ты, хотя и поверхностно. — верно, сжигали неправильно, сжигали всех. Не для статуса, а для самолюбия. Да и просто интересно какого это, когда что-то достаётся тебе. 
    Мужчина внимательно посмотрел на собеседника, потом медленно обернулся, начал крутить головой то в одну, то в другую сторону. 
    — Ты о ком? — дракон искал глазами призраков, не понимая что такого увидели. — Мне нравится имя Джирики, что означает ледяная река. Так меня назвал отец, в честь моей чешуи, что была похожа на морозную воду. Это первое, что он мне сказал ласково. Потом этот тон не повторялся никогда.

    — Увы, мне остаётся ещё учится сдержанности. Если меня что-то раздражает — я его уничтожу. Правда у меня и не было чего-то дорогого, чтоб я решил остановиться. Я их и лишал, убивал. Помогло? Не особо. Всегда находился тот, кто скажет: ты не такой и попытается спасти. Вот только от чего меня спасать и зачем? Странные люди. Им незачем знать где ты, но они любят искать тебя. — с каким-то вздохом усталости и сожаления произносит дракон, словно его уже не раз доставали из-под земли. — Они не так сватаются, а блестят чешуёй, показывая, что красивые. И это я ещё должен плясать, дабы мне дали. Как раз я и должен нести этих самых принцесс, верно. — фыркнул мужчина. Он мог и нагнуть. Только хотел спать и чтоб его не трогали, но этих глупых драконов фиг прогонишь. — Если не удивляет — тогда ты научен понимать драконов. 
    У драконов много чего хорошего, поэтому они и пользуются спросом на убийство, или то, что предшествует убийству.
    — Ночью? Ты решил остаться? Я думал ты захочешь покинуть это место сразу, как поешь. Вот только куда ты пойдёшь ночью? — дракон повернулся в сторону небольшого озерца, кивнув в ту сторону. — Тут можно упасть в воду.
    Если так рассуждать — то да, вид не особо имеет значение. Однако дракон просто говорит не забывать об этом, что иногда происхождение влияет на характер, как своего рода менталитет. Тут уже зависит от восприятия.
    — Лучше никому не сообщай и просто беги от яйца, пока не прилетела мама потомства. А то она не слишком будет разбираться. И да, лучше что-то другое, чем дракон, как питомец. Его сложно кормить, он вечно голоден. — клацанье это также предупреждение о раздражительности, условный рефлекс. И то псы, а дракон просто так не кусается, если на него не находит.
    Джирики вообще никакая жертва не нужна, просто ему хочется подчеркнуть свою важность и потешить самолюбие, что для него вообще сделали подношение. Так бы он жертву убил в первые секунды, не слишком интересуясь кто это, или что это.
    — И что же прекрасного ты увидел во мне? — мужчина  немного удивлённо посмотрели на собеседника. Разве в таком состоянии могут любоваться чем-то? Дракон был уверен, что сейчас больше испытывают шок, апатию и ненависть ко всему живому, а потому совсем не ожидал комплимента. Даже опешил от такого, опуская чайник на землю. Внимательно наблюдая за действиями собеседника, настороженно вглядываясь в манипуляции с лентой. А потом, когда его поймают в аркан и притянут к себе ближе — дракон уже начнёт понимать всё лучше. Гораздо лучше. Замечая как соскользнула накидка с чужого тела, показывая хрупкость фигуры и белизну кимоно.
    Джирики упирается ладонями в камень на котором сидят. Поддаваясь, притягиваясь ближе, ощущая пышущий жар чужого тела. Всматриваясь в близость губ, что говорят про гнездо. И лишь шумно выдохнет шёпот:
    — Вот так спасай, а потом ещё гнездо ломают. — он хотел ещё добавить, что не намекал на плату натурой за спасение, но, возможно, вовсе и не платили. Хотя сейчас Джирики это мало волновало. Как ни крути, а соблазн был выше голоса разума. Потому губы собеседника поймают своими, увлекая в жаркий и требовательный поцелуй, чуть рыча от нетерпения. Перехватывая за талию, а второй удерживая за ягодицы, резко поймают, выпрямившись. Не смея разрывать поцелуя, зашагают в сторону высокого гнезда, не обязательно смотреть, чтоб помнить путь.
    Гнездо будет напоминать чашу из веток, глины, ещё чего-то непонятного. Хруст камней, веток, пока взбираются в гнездо — будет сопровождать путников. А потом Ворона завалят, на мягкое покрывало из ещё тёплого сена, прижав всем своим весом к импровизированной кровати.

— Можно и проще. Но как-то они любят меня тревожить в тот момент, когда я меньше всего этого хочу. И получается ещё длительный осадок.
— устало выдыхает дракон. Ирония в том, что он слишком любит одиночество, а ему так не повезло жить близ большого города, куда вечно наведывались герои — убийцы драконов. — Хах, нет, прилетали самки ко мне блестеть чешуёй, ещё и требовали что-то там. На моё заявление, где я могу взять даму силой, не желая ничего добывать — лишь злились. С женщинами очень сложно. Да и с драконами мужчинами, которые приносят всякую гадость, чтоб украсить гнездо — тоже. — фырчит мужчина. Он когда-то притворился такой трепетной ланью, вот только от него просто так не отстали, пришлось драться и убивать, чтоб уже точно не беспокоили, добавляя себе новых шрамов. 
— Хм, просто информировал. Однако я разрешил тебе уходить, если нужно что-то. А коль я бы правда не отпускал, то и уходить не разрешил бы, а гулять только в сопровождении, ведь сейчас в округе опасно. Да и вдруг... тебе понравится птичка, а её съем. — произносят это задумчиво, мало ли кто ещё понравится, а его хоб — и съели. — Так тебя нужно привязывать, чтоб не блуждал?
Мало кто говорил ему, что неважно кто ты, как тебя зовут и т.д., а важно каков ты, что из себя представляешь. Всегда могли назвать лицемером, коль притворялся человеком и не говорил об этом, однако... его об обратном и не спрашивали. 
— И для чего достаточно, чтоб что-то решить? По-одетому говоришь... — вот только дракон уж точно не подозревал, что можно возжелать кого-то. Ещё и мало знакомого, потому был очень растерян, когда разговор был направлен в таком ключе. Внутри всё горело огнём давно, животная натура желала и жаждала, был нестерпимый голод. Особенно тогда, когда ткань подчиняет чужой воле, заставляет прильнуть ближе, что делают с особой охотой. Замечая, как спадает меховая накидка, как совершенно ненужный предмет, ведь сейчас будут греть в своих объятиях более пылким жаром. Так юноша был чужой жертвой, а чужое нужно уважать, и показать свой авторитет, как нового хозяина земель, необходимо же перед кем-то блестеть чешуёй. И он не видел проблемы в том, что кто-то развеет тишину и скуку одиночества.
Дракон лишь хмыкнул на то, что надо думать кого спасаешь. А вот тоже не нужно висеть в цепях на пути у дракона, а то вдруг... он ненасытный. Мужчина не слишком разбирается в платах у людей, здесь ведь было по собственной воле, а там по принуждению — это разное. Однако сейчас он не слишком углубляется в мысленные чертоги, когда властвует телом жар похоти, податливо откликаясь на такое вот заигрывание. Кусая небольшими клыками чужие губы, охотно их всасывая до болезного ноющего ощущения и экстаза. Как только к груди прижмутся, а ногами опаясают талию — на выдохе услышат тихий рык нетерпения и пышущее теплотой дыхание. Охотно так сжимая чужие ягодицы — не только в желании поддержать, но и приласкать столь аппетитного соблазнителя. 
Ворона завалят на импровизированную постель, чуть резче и жёстче потираясь пахом между чужих ног, давая хорошо так ощутить степень возбуждения, причём весьма объёмную степень. Тихий стон слетает с губ, когда разрывают поцелуй. Дракон чуть отстраняется не понимая почему его прервали, выдыхает рык и наблюдает. Скользит взглядом по красивому телу любовника, по изящным складкам снежного кимоно. Замечая, как пальцы соблазнительно опускаются ниже. 
Дракон шумно выдыхает, не терпит ни секунды, чуть привстаёт, быстро сбрасывая с себя два слоя тёплого халата, а затем и рубашка летит прочь. Обнажая рельефное тело мужчины, испещренное глубокими шрамами, да и повязка на правом плече выделяется, особенно пару небольших пятен крови. Вот только дракону это не помешает потянуться к пологу белого кимоно, распахнуть его, тут же поймав когтистыми ладонями за ягодицы, с силой сжав. Припадая губами к колечку ануса, обильно увлажняя его слюной со стоном нетерпения.

    — Так смотря кто тревожит. Если кто-то приятный - то в любой момент ему рад. А коль не очень - то ничему не будешь рад. — не такими уже и толпами, но пару раздражающих случаев было. И такие вольные драконы любят залезать в чужие гнёзда, отвлекать, а потом эти гнёзда себе и забирать, типо ты муж, заботься. Дурака нашли. — Не привлекали. Если брать, даже настльно, то тех, кто хоть немного интересен или огрызается забавно.
    Никто бы не возмутился, но драки между драконами тоже сомнительное удовольствие, ведь могут нагнуть и тебя, если будешь недостаточно сильным. А Джирики ещё молодой дракон, и противника нужно выбирать вдумчиво. Хотя он всё равно больше кусался, чем нагибал.
    — Так я спасал тебя, а не пленил. Лишь сказал, что ты мой, но это значит: я ответственный за тебя, за твою жизнь. И буду её оберегать, как уважение к своему первому подношению. А вот если будут другие подношения - их можно съесть. Первое есть первое, как ни крути. Каких таких дел? — не первый год кто-то тут живёт и постоять может, вот только если вся деревня ополчится против того, кто не умер от рук дракона - будет не очень. - Если я буду знать, что это птица тебе нравится - трогать не стану. Найду другую. - мужчина лишь хмыкнул, на заявление про изворотливость. - Но и умереть, после того как спасли - не позволят. А то вдруг с утёса свалишься.
    А дракон ещё не равнял, лишь предупредил о том кто он и кем является. И когда чаще сталкиваешься с определённым поведением, уже менее охотно веришь в остальное.
    — И насколько должно хорошо встать?
    И статус может быть для самого себя, приятно тешит, что спас, что есть перед кем красоваться и кто оценит это... или не оценит. От этого чувствуешь поднесение внутри, а не что это какой-то трофей, который можно поставить на полку.
    Ну так если бы за спасение что-то хотели - сразу озвучили, а так ничего ведь не потребовали. Да и не были совсем против такого лестного предложения, скорее просто удивились, что вообще предложили.
    Волнительная дрожь скользит по телу, когда прижимаются ближе, обдают своим запахом и лёгкими нотками крови. Дракон зарывается носом в чужие волосы, шумно выдыхая воздух в шею, касаясь её губами, чтоб оставить влажный поцелуй. Вздрагивая от соблазнительного стона юноши, охотно сжимая столь желанные округлости ягодиц, намеренно скользя когтями по тонкой ткани.
    Мужчина чувствует, как прижимаются, как жадно отдаются ласке и сближению тел. Вслушивается в сбитое дыхание. Наблюдая как медленно развязывают пояс, манят этим движением поторопиться. А потом припадая губами к анусу, дрожа сильнее от того, как приглашающе раздвинули ноги, тяжело выдыхая на это. Оглаживая кончиком языка колечко мышц, постепенно поднимаясь выше, к яичкам, чтоб обласкать и их. Наблюдая за реакцией будущего любовника. Приставляя пальцы к анусу, медленно его массируя по кругу. Поднимаясь язычком выше по стволу члена выше, к головке, выдыхая на неё жаркий воздух.
    — Можно? Дашь мне свою руку? — спросил мужчина. Чуть сильнее надавливая на колечко ануса, но не спешит проникать.

— Значит они не настолько приятны, а просто терпимы. С теми, с кем действительно приятно, даже больным и слабым, безмерно уставшим и злым — ты ощутишь поднесение, расслабление и покой. — дракон знает о чём говорит, у него был кто-то такой, рядом с кем всё становилось хорошо, легко, приятно. Вот только чёрный дракон убил эту радость, умертвил её источник. Поэтому Джирики больше не чувствовал поднесения, он не чувствовал ничего, кроме пустоты. Вот именно, что в насилии тоже есть своя изюминка, которую нужно использовать с умом — вначале покалечить, а потом уже насиловать.
    — Ты бы просто ушёл. Это как ответственность за домашнего питомца: ты ему помогаешь, если нужно, кормишь, если нужно, и отпускаешь, когда он хочет уйти и не вернуться, если такова его воля. Тебе разве будет комфортно, если я буду держать тебя здесь насильно? — никогда не говорили, что именно должен, а может, если захочет. Но при это ведь говорили, что подношение дракона. Можно также логически заключить, что предназначен дракону, но ходить где-то вполне себе может. Подношение дракону, а какому именно не уточнили, значит любому дракону. — Потому что ты моё подношение, ключевое слово «моё», а мне хочется оберегать что-то своё. Я недавно пережил утрату, считай, мне так легче. Если я позабочусь о ком-то. — и не надо отношение большинства драконов приписывать одному конкретному, у него могут быть свои мотивы.
    — И откуда такое что-то неосознанное? Это болезнь или что? — сложно понять зачем люди занимаются чем-то неосознаным.
    — И что будет, когда встанет? — а может самая достаточная плата — просто жить. Иногда и это самая лучшая награда, когда кто-то рядом, пускай даже изредка, но говорит с тобой хоть иногда и просто существует.
    Джирики наблюдает за тем как покорно выгибаются, раздумывая: а во всём ли будут покорны? Хищно блеснув глазами, когда ещё шире разводят ноги, раскрываясь очень красиво, показывая себя в соблазнительном ракурсе, не стесняясь наготы. Кончик языка щедро умасливает головку слюной, оглаживая её по кругу, чтоб потом снова с причмокиванием поймать её губами, чуть качнув головой по кругу и тут же выпуская, когда ощущает напряжение.
    — Ах, ну если просто так, тогда я не буду сильно спешить. — довольно хмыкнул мужчина, ощущая, как насаживаются на пальцы, но замирает, не двигается дальше. Лишь поймает протянутую ладонь. Припадёт губами к ранкам от пут, медленно, неторопливо зализывая измученную кожу. Опускаясь к пальцам Ворона, чтоб тоже поймать средний и указательный губами, глянув на собеседника, пока медленно погружает пальцы в рот, щедро сдабривая их слюной. Давая понять довольно чётко, что с когтями нормально подготовить не получится, а потому придётся Ворону сделать это самому.

    — Все мы нуждаемся в одиночестве и покое на некоторое время. Но если кто-то приятный спит рядом и не тревожит тебя — это успокаивает. — когда хочется совсем побыть одному — значит близкие не могут помочь развенчать груз боли, или наоборот — не хочешь этим грузить, поэтому легче прийти в себя в одиночестве. Но есть такие люди, без которых в одиночестве ещё больнее и хуже.
    — Хах, мы ещё не настолько знакомы, чтоб стать кем-то друг для друга. А что, если бы женой назвал, что б делал? А хотя... твоё кимоно похоже на свадебное. — про домашнее животное сказали как доходчивый пример, не более того. — Тем более моё домашнее животное должно меня выбрать, чтоб мы могли жить вместе, как-то так. — коль принесёшь питомца и он не захочет остаться — то и не питомец вовсе, но это работает только на зверей, с людьми всё иначе и сложнее. Дракон знает лишь диких зверей, которые прибиваются на время, ему неведомы повадки совсем домашних животных, которым пагубно гулять одним. А вот так не судить, ведь говорили о драконах чистокровных, а не полукровках, рассказывали о чёрном драконе, что здесь жил. Полукровки ближе к людям и могут действовать иначе. Да и среди множества людей, что поступают одинаково, попадаются исключения.
    — И давно это у тебя? — смотрит внимательно мужчина, интересуясь данным вопросом. Он бы изучил что-то такое необычное, интересное.
    — А не испугаешься, если сильно встанет? — фыркнул дракон. Да и кому было бы лучше, чтоб умер? Дракон в смерти не заинтересован. Да и смотреть как кого-то беспомощного поедают — такое себе зрелище. Вот пускай на равных, когда окрепнут, согреются — тогда всей деревней нападают, если хотят убить. А не так низко поступают, в этом ни капли чести. Тогда одно мировое зло встретило другого и придётся делить мир 60/40, ведь дракону нужно больше.
    Дрижирики любуется этим горящим алым взглядом в полутьме. Довольно улыбаясь, замечая искусанные губы. Скользнув ладонью по оголённой груди любовника, скользящим движением чуть задевая сосок, останавливаясь в районе сердца.
    — Ох, мне угрожают? Я заинтригован. — прошептал мужчина на кончики пальцев, которые погрузил глубже в рот, двинув головой в ответ на движения пальцев, чуть покусывая их, когда пытаются излечь. И покорно позволяя сделать это.
    Потянув свои пальцы назад, чтоб смочить их слюной и накрыть чужие пальцы, ласково поглаживая их.  Намеренно так медленно лаская острым кончиком языка дырочку на головке члена, как бы дразня, распаляя любовника. Насколько он будет сейчас чувствительный, коль совсем недавно его затылок ласкало дыхание скорой смерти? Насколько он будет желать ощутить вкус жизни жарким соитием, что подарит не просто человек, а дракон? Дракон лишь ласкает взглядом покорно выгибающегося красивого юношу, что так соблазнительно стонет. Даже в этой полутьме мужчина может очень хорошо разглядеть распростёртое под ним тело, глаза, что могут увидеть очертания всего через полотно мрака — приятная способность. А потому в этот момент особенно плотно поймают головку члена Ворона, сжав её посильнее губами, чтоб задвигать головой, круговым движением, обжигая своим дыханием плоть любовника.

    Дракон лишь кивнул. Он не спорит, у каждого своё видение. Просто вёл диалог. В любом случае всё зависит ещё от ситуации в какую попал тот, кто желает быть один. Однако есть и по своей природе одиночки, что устают от суеты. Вот тогда уже подвиг, коль они даже с любовью к тишине и покою - всё равно уделяют внимание тому, кто им дорог. 
    — Вот и я о чём. Можно словами обозначить всё что угодно, а суть редко когда поменяется. — Джирики продолжал смотреть на собеседника, который начал перечислять пункты в процессе ухаживания. На это лишь вопросительно поднимали бровь. — Это мечты вслух? Либо ты даёшь установку к дальнейшим действиям? — проговорил мужчина рассматривая наряд. Однако кто-то выбрал этот цвет, да и вышитые узоры довольно праздничные. Если к чёрному дракону привели невесту, а не просто еду... мужчина поворачивает голову в сторону останков, задумчиво хмурится и думает о чем-то своём. Что-то было не так во всём этом ритуале. 
    — Тебя кто-нибудь обучал твоим способностям? — спрашивает Дракон, замечая кокетливый жест, где волосы наматывают на палец. Подумав несколько секунд - к чужим волосам тянут руку, и так же, с ноткой задумчивости, неторопливым, каким-то ленивым движением начинают наматывать волосы на свой палец. Просто уйти и отвернуться? Зимой? Когда пищи мало? Да лучше самому съесть. Откормить и съесть. А люди на то и люди, но даже так, могли ведь убить раньше - значит жертва нужна живой и никак иначе. Интересно для чего? Ладно ещё девушка, но привели парня почему-то.
    — Я так напуган.— фыркнул мужчина без тени страха, либо возмущения. Эти слова даже подстегнули интенсивней подразнить Ворона. Намеренно долго и томно вылизывая головку члена с особым усилием. Чтоб жар дыхания, опалял чувствительную кожу. Шаловливый язык скользил в ласковом движении, то надавливая сильнее, то едва касаясь. А ладонь быстрее скользила по стволу члена вверх и вниз, обласкав пальцами яички. Попутно чуть надавливая на чужие пальцы, обхватывая кисть, чтоб начать двигать чужой рукой в более быстром темпе. Наблюдая хищным взглядом как покорно раскрылись и предлагают себя такого красивого, страстного, похожего на наливную вишенку на торте. И про дыхание смерти говорили в другом ключе. Когда смерть дышит в затылок и понимаешь, что можешь умереть - так сразу хочется жить и ощущать яркие эмоции, а секс и половое влечение - яркая эмоция. Драконом не называют сейчас, а потом всё может измениться. Хотя может драконы не интересны, ни мифы про них, ни жизнь, ни возможность летать. Кто знает, каждый по-разному понимает драконов. Да и не объясняли что-то много за себя, да и не показывали. В целях собственной безопасности Джирики вообще может сказать, что простой человек, просто мимо проходил. И это не его гнездо, и вообще как бы свободны. Обычно так люди поступают после секса? А как поступит дракон - ещё предстоит узнать.

— А раньше ты говорил, что неважно как тебя кличут — главное, кем ты себя считаешь. Разве нет? — мужчина рассматривает собеседника. Скользит пальцем по локону, выбившийся из общей копны волос, чуть приподнимаясь при этом, дабы заправить за ухо. — Это исключено. Лучше быть всегда одному, чем порождать что-то подобное себе, обрекая лишь на мучения.
Но дракон не слишком знает, что выбирали кимоно без согласия. Вполне могли исполнить последнее желание и предоставить выбор тому, кого посылали на смерть. 
— Я могу тебя научить, если останешься или будешь приходить иногда. Возможно у тебя есть кто-то, за кого ты волнуешься и захочешь проведать. — сказал мужчина, блеснув глазами в полутьме. Вот такая вполне естественная выгода. Не насильно оставлять, а дать повод, чтоб приходить, или просто остаться, право выбора. А может... иллюзию выбора и дракон изначально никуда бы не отпустил, но вполне себе делает вид, что не удерживает. Так можно откормить овощами, вдруг дракон ест только сырое мясо, а овощи не очень переваривает. Вот так съест и всё. 
Драконы все могут быть странными. Вот и говорить что-то необычное и интересное. И только Джирики уже собирался совершить манёвр, наслаждаясь тем, как дразнил будущего любовника, как неожиданно его поймали за подбородок и дёрнули вверх, чего совсем не ожидали. Над ним редко берут инициативу, никто не осмеливается властвовать. Но сейчас, когда губы сплетаются в танце страстного поцелуя, с томным выдохом на чувствительную кожу, скользнув кончиком языка по языку любовника. Впиваясь в губы Ворона сильнее, когда любовник тянет прочь из своего тела пальцы, скользнув своей ладонью поверх них. И тут же выдыхая громкий рык, когда его заваливают на спину. Он рычит не только от страсти вождения, но и лёгкой болезненной волны, что ударит по его телу, от раны у лопатки. Белоснежные волосы веером стелятся по соломе, мужчина шумно и тяжело выдыхает воздух, наблюдая за действиями Ворона. Тянется когтистой ладонью к груди любовника, медленно расчерчивая линию до пупка. Дрожа от эйфории и желания, чувствуя, как перед глазами всё словно плывёт. Член горит огнём, тянет болью возбуждения и когда к нему касаются — протяжный стон слетает с губ, заставляя выгибаться от удовольствия. И как только головка члена ощущает тугую тесноту, а тело невольно содрогается сильнее, дракон резко отталкивается локтем от соломы, обхватывает любовника за талию, а второй ладонью накрывает глаза Ворона.
— Очнись. — слышится голос Джирики в приказном порядке, как из-под толщи воды. И вот сейчас Ворон может ощутить холод под ногами, привычную до недавнего времени тяжесть на запястьях и лодыжках. Стоит распахнуть глаза, как вокруг окажется заснеженный лес, дракон одетый в то, что был ранее, с пучком веток за спиной, окровавленная туша овцы и волка. За спиной дерево и оковы на теле. Всё как было, до того как шагнули в сердце пещеры, лишь с одним отличием. Джирики приближается вплотную, шумно выдыхая на чужие губы, потираясь возбуждённым членом через ткань штанов. 
— Мне кажется я должен был спасать иначе. — прошептал мужчина, а потом одним резким движением поймал верх кимоно, потянув его вниз, чтоб разорвать мешающий лоскут ткани. Ветки отбросили в сторону, расстёгивая ремень штанов. В губы впились страстным и ненасытным поцелуем, поймав любовника под коленями, чтоб широко развести ноги в стороны. Потираясь головой члена у разработанного ануса, надавливая на кольцо мышц, чтоб начать безумно медленное проникновение, не спеша наслаждаясь своим драгоценным подарком.

— Ошейника? И что даёт этот ошейник, какой в нём смысл? Он волшебный? — мужчина не совсем понял, почему ошейник так кардинально всё меняет. Если только на него не наложили какое-то интересное заклинание подчинения. Но в любом случае кто-то сможет летать, если сказал такое, просто зависит от подхода. — Не только мне, а и тому кто согласиться со мной быть.
А дракон лишь ответил, что не всё так просто и даже с предложенными методами сватовства может ничего не получится, ведь не каждый человек захочет жить в пещере. А как знать про кимоно? Могли совершить уловку и набиться в жёны к дракону, сказали бы, что влюбились, а потом так запудрили мозги, что дракон бы и сжёг всех ради жены. У каждого может быть разный подход к такой ситуации и разные уловки.
— Против меня? А ты уверен, что справишься? Можешь попробовать, я люблю когда мне бросают вызов. И что может быть прекраснее соперника в битве? Особенно того, кого ты прилежно учил и он сможет наконец-то показать достойное сражение! — со страстью в голосе сказал мужчина, ударив кулаком себя в грудь. А потом Джирики внимательно наблюдал за мимикой собеседника, за каждым движением, от него не укрылось момента, что что-то не так, особенно на словах про дорогих. А ведь мужчина специально спросил об этом, чтоб посмотреть на реакцию.
Ведь может и съедят, но не физически. Магическую силу тоже можно есть. Джирики лишь бы фыркнул, если бы его попытались завалить, да и вообще долго бы смеялся с этого. Поэтому так усердно дразнили, пытаясь углядеть на что действительно способны. Так что для спасибо ещё рано, всегда всё может повернуться в очень интересном ключе.
— Да так, это лишь лёгкий сон, иллюзия, после которой не останется и следа на теле, но зато точно больше не станет кошмаром. — ведь жадно вытеснят все воспоминания о других: кто приковывал, касался, вёл сюда. Джирики испепелит прошлое, оставляя память лишь о себе и больше ни о ком. По чужому телу скользят когтистыми ладонями, согревая на доли секунд. Целуют на жарком выдохе, чуть скользнув кончиком языка по линии нижней губы. Медленно отстраняясь от губ, опустив взгляд вниз, чтоб рассмотреть как ноги разводят в сторону и набухшая от напряжения головка касается кольца мышц любовника. Джирики замечает, как закрывают глаза и не смотрят на него, от чего лишь рыкнул, молниеносно впиваясь губами в шею любовника. Накрывая чужое тело своим, касаясь пушистым мехом кожи под звон цепей. Со стоном вожделение чуть поддался бёдрами назад, чтоб чуть резче двинуться вперёд, проникая только наполовину. Шумно выдыхая облако пара на шею, с дрожащим удовольствием ощущая манящую тесноту. Сильнее сжимая бёдра любовника, чтоб чуть приподнять его и насадить на себя сильнее.

— Какой смысл в обычном ошейнике? Это просто кусок кожи, подчиняться он не заставит. — ну так говорили про жену. Дракон сказал, что никто с ним быть не согласится. Собеседник уточнил, что дракону самому решать с кем быть. А Джирики к последней фразе добавил, и только к ней конкретно, что если хочешь с кем-то быть - это не только твой выбор, а и выбор того, кто будет с тобой, иначе это насилие. А так дракон всё ещё уверен, что с ним никто быть не захочет и плодить полукровок тоже. Две разные фразы и два разных ответа к ним. 
— Тебе помощь предложили. Потому что неконтролируемая магия - это бомба замедленного действия, как знать кто воспользуется тобой и твоей силой (по типу марионетки), или ты неосознанно её выпустишь когда не нужно. Я ни на чём не настаиваю. — основы магии одинаковы у всех, научить основам тоже можно, привести в библиотеку, где продолжат сами совершенствоваться или помочь найти учителя - вполне. Дракон никого не прогонял, сказал, что могут уйти, если хотят, показал, что не насильно удерживает. Не прогонял ведь ни разу. Словами могли уточнить чего ждут и хотят ли, чтоб уходили. Ведь дракон чётко сказал, что можно остаться. Дал свободу выбора, не силовал, не удерживал, не напирал. Пускай дальше решают сами что делать. 
— Лишь мне удобно? — вздохнул мужчина. Шепнув тихое: — Развейся. — холод покинул тело любовника. Он вновь оказался сверху, а не в цепях. Дракон убрал руки от любовника, и подложил себе под голову. Просто наблюдая, пока спадёт эффект иллюзии. — Мне хотелось, чтоб то воспоминание перекрылось любовным актом, более приятным знакомством. Но кажется, я не так всё понял. Больше я не стану накладывать иллюзию. Если хочешь сделаю так, чтоб ты забыл то, что я попытался использовать иллюзию. Мне хотелось сделать приятно, как ты мне, но... — рукой было потянулись к щеке любовника, чтоб погладить, однако замерли. — Если тебе я не противен, предлагаю продолжить. Только управляй моей рукой сам, чтоб я не сделал неприятно. А если более неприятно быть со мной - ничего страшного, я тебя всё равно не прогоняю и принесу еды. Ведь знаю очень хорошо, какого это остаться одному в морозе и без помощи.

— Ещё есть притворство. Можно усыпить бдительность своим подчинением, а потом просто улизнуть при возможности. Рабство ломает, несомненно. Но в моих руках нет ошейника. Если ты об этом. И рабом я делать тебя не собираюсь. Ведь сам был невольником, сомнительное чувство желать такого кому-то другому. — так вроде просто обсуждали разные темы, параллельно, а не одну. Поэтому разные вытекающие получились, не касающиеся друг друга. Ведь можно и навязать свою руку, сердце, если просто похитить невесту, только зачем кому-то рабыня. Возможно дракон уже пробовал и не получилось, поэтому уверовал в что-то невозможное. Ведь потерпев неудачу сотню раз - начнёшь верить, что это не твоё. Пускай у дракона не сотня была неудач, но нахлебался уже. 
— Но я ведь узнал, когда волк на тебя напал. Что мешает это сделать другим? — вот именно пока не случалось, а вот если захотят остаться, здесь, в пещере, с драконом магическим существом - вполне возможно и силы свои иначе проявят. — Тогда ты останешься или найти тебя в другом месте?
Мужчина внимательно наблюдает за собеседником, медленно отталкиваясь локтями с тихим стоном боли, чтоб сесть и выпрямиться. 
— Нет, скорее пытался отвлечь, чтоб не испугать. Захотел подарить приятное воспоминание, где была страсть. Как ты мне подарил сегодня. Я поступил плохо? Ты не хотел быть со мной? Или я не так понял? В этой иллюзии мне хотелось освободить и согреть, ведь моей первой мыслью было уйти, не вмешиваться. И я хотел выразить сожаление по этому поводу. — Ворона поймали за подбородок и развернули к себе. — Теперь я тебе противен? Нет, мне понравились. Поэтому я расслабился и поверил тебе, поэтому хотел спасти красиво. Извини, что посмел такое сделать.
Мужчина осторожно погладил собеседника ладонью по колену, стараясь сделать это нежно и осторожно как бы извиняясь. Вот только шорох соломы не укрылся бы от чужого слуха, что-то за спиной дракона двигалось, будто змея притаилась. И если бы сейчас посмотрели на мужчину, заметили, что у него из головы торчат белоснежные ветвистые рога размером с ладонь. Да и грусть на лице очень сильно читается.
— В момент возбуждения у меня проявляются признаки дракона, появляется хвост, рога. В иллюзии... это бы тебя не пугало. А поскольку я не знал других знакомых тебе мест, вот использовал такое, при первой встреч и. Не подумав, что это может сделать только хуже. Если тебе неприятно, я не стану заставлять и силовать. Я могу помочь тебе расслабиться рукой. И дать возможность отдохнуть.

— Учитывая то, что тебе даже возможности не дали ускользнуть, то конечно, бывает всякое. — мужчина лишь громко фыркнул и покачал головой. — Любой незнакомец — это омут с неизвестным уровнем дна. Что будет завтра — никто не знает. И те, кто не пленил сегодня, не обязательно такими будут завтра. Труп... хм, это пища, драконы могут есть падаль без риска инфекции. Если только она не отравлена. Но зачем бы я спасал, если бы хотел труп? И вроде ты говорил за возможности, так пленникам разве дают возможность умирать?
А дракон отвечает беспечным, будничным тоном, не слишком акцентируя момент на серьёзности. Многие вещи естественны, поэтому и говорить о смерти, рабстве, можно долго и много. Люди, конечно, смертны, но не всегда их просто убить, есть очень живучие особи, которых пытаешься убить, а как-то ускользают и выживают там, где другие уже померли бы двести раз. Дракон понял, что не имели в виду себя, но на всякий случай уточнил про здесь и сейчас, чтоб исключить недомолвки. 
— Но я - это я. А если, допустим, узнает маг контролирующий разум. — так вроде согласились обучаться, а мага для обучения всегда можно найти, но все же так просто захотят передавать ценные знания за спасибо. И дракон может просто любить магию, поэтому ему нравится лишний раз повторять основы. Так почему не сделать это? И коль научил - то и слабые места знать будешь, если пожелают против тебя что-то делать. 
— А испугал? — задумчиво наклоняет голову дракон. — Такое пугает? Мне казалось, такое любят. Самка дракона должна быть обездвижена, иначе она может укусить. Хоть ты и не самка, но... как-то так получилось на инстинктивном уровне. — неуверенно проговорил дракон, замешкавшись. Наблюдая, как растирают запястья. Понимая, что причинил сейчас боль не только физическую, но и моральную. — Насильно? — дракон долго и задумчиво смотрел в чужие глаза, не понимая этого насильно. — Я насиловал? Просто, когда меня держали в цепи, я хотел немного любви, ласки, того, ради которого я жил бы. Возможно я не совсем правильно это показал.
Мужчина видит, как его партнёр дрожит, он ощущает это своим телом. Настолько сильно напугал, настолько тяжело? И вроде бы дракон понимает, насколько страшно быть прикованным там в морозе, но до конца у него что-то не складывается. 
— Я понимаю, что сложно привыкнуть к другому существу, что не такое, как ты. Но я всегда готов объяснить те, или иные моменты. И извинится, если сделал что-то не так. Скорее должно было испугать это... — замолчал мужчина, а потом зашевелил хвостом, чтоб скользнуть им по ноге любовника, а затем между ягодиц, по колечку ануса, в которое проникает напряжённый, каменный член. Шумно выдыхая на чужие губы. — Я буду спрашивать. И разве похоже, что здесь перестали хотеть? — прошептал мужчина и чуть качнул бёдрами, чтоб хорошенько ощутили движение внутри, да и то как любовник повёл бёдрами в этот момент дало возможность ощутить жар чужого тела вновь, и то, как сбивается дыхание при одном только взгляде на Ворона. 
— Ты красивый. — прошептал мужчина в чужие губы накрывая их нежным, робким поцелуем. — Я согрею тебя. — любовника понимают за талию, прижав к себе сильнее. Медленно опускаясь спиной на сено, продолжая ласкать кончиком хвоста между упругих ягодиц. Скользнув второй ладонью вдоль соблазнительного тела любовника, стараясь согреть этим плавным движением. 
— Как ты хочешь? Как тебе нравится?