... это... всё это было слишком странным. Вот он чует его, Френка, запах, снова. Ощущает, как роняют сладкий аромат цветочной пыльцы, что щекочет нос. Ну конечно, Лев видел сон ставший явью, где Френк пришёл к нему, позвал с собой гипнотизирующим голосом. Желая лишь одного - убивать зайцев, снова, и снова. Купать этот мир в крови, как уже позвал однажды и... дыхание перехватывает, крик слетает с губ, а всё тело выворачивает. Чувство эйфории захлёстывает, ровно в тот момент, как Лев вспоминает топор занесённый над его головой. И возбуждение накатывает с новой силой, растекаясь волной жидкого золота по венам. 
«Хочу его до безумия»
Андреа.... он почти убил её, всех, зайцев, других найтов, но поезд будто усилил гравитацию и придавил их к земле. Как же так... а заяц? Последний? Лев помнил, как бушевал, как когти тянулись к прошлому, к Андреа, к Анне. Убить всех разом! Оборвать болезненную связь, навсегда Но почему сейчас... он так слаб? Веки наливаются свинцом, во рту сухость и хочется пить, а тело распласталось на полу поезда... какого?
Голова гудела, ноги были сотканы из ваты, а звуки доносились как из-под толщи воды. Свежо, странно, воздух в поезде был иной, а здесь прохлада, звучит голос: мужской и женский. Лев лишь выдохнет болезненный стон полусна, не понимая где он. Его ждут зайцы и Френк... он ждёт, ему это нужно, он сам просил Льва. Не время лежать! Новый стон, громче прежнего, сорвался с губ, а тело отказалось подчиняться.
— Мнгм... зайцы...

Ночь была темна и полна леденящих душу представителей кошмаров, от мала до велика. И каждый из них жил, бродил, охотился за менее удачливыми жертвами безжалостной ночи. Алая луна царствовала на небосводе, освещая, создавая ореол туманной дымки над фигурой в чёрном плаще. Лука мог бы легко слиться с местностью в такой одежде, однако светлая макушка никак не давала этого сделать. Джокер находился на крыше разрушенного здания, опираясь на лезвие косы и смотрел вдаль, рыская по местности взглядом, в поисках того, кому нужна помощь. А может и в поиске ответов на свои вопросы. 
Напряжение давало о себе знать, сколько бы дней он не покидал дом, отправляясь в ночь, а это гнетущее чувство беспокойства всегда преследовало его. Как и сегодня, сейчас, в данную секунду, услышав лёгкий шорох крыльев птицы. Джокер, даже в темноте в темноте, лишь по звуку мог понять - это она. Сделав пару шагов навстречу крылатой, протянув руку, чтоб принять свиток с письмом, он думал увидеть разное, только не настолько ёмкое и короткое сообщение. Ещё и от найтбрингера...
— Когда найты посылают письмо в ночи, оно явно не о любви, хм. Чемоданы? — лёгкая улыбка озарила лицо Джокера, когда он прочитал сообщение, а потом ещё, и ещё - пока не нахмурился, в попытке понять, что это может быть. Однако рассуждать долго, стоя на месте, Лука не привык, а потому быстро поспешил в назначенное место. 
«Ночь. Улица. Чемодан» - такой смысл вынес из письма Джокер. Прикидывая, что кого-то располовинило и положили в чемодан. Однако Карту за таким бы не послали, или... найтбрингеры в ночи веселятся без комплексов? Лука лишь хмыкнул, что бы там не было, а на месте разберётся. Может, Водочка переезд задумала, или от любовника ушла, а может какая-то ночная распродажа была? Это могло быть что угодно, связанное с чемоданом.
Время в пути прошло незаметно, а паутина догадок оплетала Джокера всё сильнее. На последнем рывке он бежал уже быстрее, сворачивая за угол и замечая знакомую фигуру. Напрягаясь, но не пряча оружия. Чуть сбавляя ход, и, запыхавшись, шагая к своей знакомой.
— Я польщён приглашением. Хотя... если чемодан слишком тяжел - то это не так будет прельщать. — мужчина выдохнул смешок, тут же нахмурившись, ведь в темноте плохо видно, а кто-то сейчас застонал от боли и это... не Водочка?

Безумие — это всё что помнил Лев. Беспощадное и жестокое, властное и угнетающее, лишающее воли, подчиняя беспрекословно — это всё было влиянием матери ночи, которая пожирала своих детей, согревая их в своём чреве. Хотелось только крови, настолько сильно, настолько жгуче, что горло отдавало сухостью. Испить и распотрошить — это всё чего желал Лев в тот момент, разве только, чтоб Заяц оценил его искусство, творение, потом, когда Лев убьёт и его. Так сладко, так вкусно, он будет кусать до крови своего Зайца и только его. Правда незнамо откуда взявшаяся слабость сковала тело по швам, недавая и шевельнуться — это напрягало, очень, ох, он будет зол, когда придёт в себя. Об этом Лев, собственно, и говорил, мямля что-то про зайцев, Френка, цветы, когда его транспортировали, не слишком нежно, к лавочке, звучно засопев после этого всего.

Лука, в свою очередь, не был занят выбором платья или новой губной помады, ведь... у него для этого хватало реликвий. А вот насчёт соблазнения... а не за этим ли его зовут? Лука бежал как можно более быстрее, размышляя о содержании письма. Холодно? Это намёк чтоб согрели или найтбоингер мороза на пути? Страшно? Детям ночи? Водочка и сама прекрасно могла соблазнить любого. Поэтому в ночи ей точно должно быть не страшно. Однако, почему-то она зовёт миролюбивую Карту, чтоб развеять свои страхи. И прям про платье по самое не могу вспомнила. С чего бы? Хочет раздеть?
Мужчина улыбнулся, однако не тешил себя надеждами, лишь прикидывая самый логичный вариант: расстались с парнем, потому и зовут, вещи перенести. Можно радоваться, что первому написали, поскольку доверились или наоборот - хотят откусить голову. Мысли кружились водоворотом, Лука пришёл на место встречи, стараясь усмирить поток чувств. И совсем не ожидал, когда учуял запах крови, тот час нахмурившись. Да и взгляд прекрасно ощущая на оружии, также глянув на него.
— Кошмаров по пути встретил. — уточнил мужчина, делая осторожный шаг вперёд. — Что случилось? От тебя пахнет кровью. У меня есть исцеляющая реликвия. — взволнованный тон отразился в голосе, ещё шаг, чтоб замереть от настороженного удивления. Чей-то стон? Кто-то? Тяжел для неё? Лишь вздох непонимания сорвался с губ, а затем мужчина в пару движений сложил свою косу, закидывая её в футляр на плече. И уже увереннее шагнул в темноту.
— Кто он? И куда нести? Да как всё к этому пришло? — аккуратно снимая со спины футляр, а также своё пальто, Лука глянул в ту сторону, где стоял силуэт Водочки, припоминая письмо. — Ты писала, что замёрзла, а мой плащ очень тёплый.

Наряд из реликвий хорошая вещь для временного прикрытия, и, конечно, если не рискуешь остаться нагишом. Ведь прохладный ветерок, вкупе с хищным взглядом кошмаров на оголённые ягодицы — не самая хорошая перспектива для весёлого вечера. А может лучшая?
Лука внимательным взглядом  окинул девушку. Скорее было странно, что до сих пор не согрелись. Всё-таки дева и любовница ночи, наглядно показала, ещё в прошлый раз, греться она любит, как и прижиматься тоже. Луке лишь оставалось гадать: за какой степенью согрева его сюда позвали? Или сама судьба хочет, чтоб Найты заставали его за сеансом стриптиза? Что-то он стал неоригинальным в раздевании.
Конечно Лука доверительно шагнул к хранительнице безумия, без страха, с естественной опаской, однако шагал мягко и спокойно, с добродушной улыбкой, которую, скорее всего, сложно будет разглядеть под кровавой вуалью лунны. Губить он не желал, никого и никогда, ведомый лишь одной истиной — не я их создавал, не мне их и убивать.
А вот что напряглись, глянув на оружие несколько обескуражило. Он настолько привык с ним быть неразлучным в ночи, что невольно забыл спрятать, проявив явно не лучшие манеры. Ведь напряжение ощущалось: в позе, жестах, звенящем от холода воздухе и дыхании, что стало чаще по приближению. Лука не акцентировал на этом внимание, а придал голосу больше мягкости, убирая косу.
— Боюсь даже спрашивать — что подразумевается под весельем у найтборингеров. Явно не пенные вечеринки, хотя... — Лука приблизился к мужчине, в попытке разглядеть его, постепенно снимая плащ. Однако на приближение субъект выдал такую волну рычания и злобы, что Джокер невольно сделал шаг назад. А после слов Водочки встревоженный взгляд обратился к ней, мужчина нахмурился. — Этот поезд небезопасен, мы это давно знаем, но попытки остановить или уничтожить его — не принесли плодов. Однако днём с ним всегда всё хорошо. Что конкретно случилось и кто умер? Тебя пытались убить? — догадка была не сложной, найтборингеры не слишком контролируют себя и могут напасть на своих же. Скосив взгляд на спящего, Лука задумался: кто это был? Друг? Знакомый? Семья? Ведь простого прохожего не спасали бы. Укол ревности неприятно отдался под ребром, но мужчина лишь покачал головой, отгоняя от себя это чувство.
— Знакомый? Это... безопасно? — неуверенно спросил Джокер. Подразумевая: безопасно ли Карте и другому Найту тревожить кого-то в ночи. Судя по агрессии проблемы — дела творятся здесь нехорошие. Впрочем, так и было. Когда Водочка вышла на свет — мужчина ахнул от удивления. Беспокойный взгляд скользил по истерзанной коже, обрывкам одежды и кровавым отметинам. — Как же... — вопросов было море, мужчина лишь сжал зубы от злобы, торопливо шагнул к водочке.
— Не испачкаешь. — проговорил он сумбурно, осторожно накинув плащ на плечи девушки и спешно доставая кинжал. Свет отразился от лезвия, когда руку Водочки поймали за запястье, своими пальцами, что закутаны были в черные перчатки, притянув к себе. — Это исцеляющая реликвия, позволишь? — Лука был осторожен и нежен, а в глазах читался гнев. — Я лично займусь тем, кто посмел сделать с тобой такое. — лиловые глаза были очень серьёзны и решительны.

Верно, Лука губить не хотел и до последнего надеялся, на многое надеялся, что можно излечить, можно помочь, он хотел верить в невозможное. Мечтая, что в один из дней тётя вновь встретит своего пропавшего мужа, который ушёл в ночь, с радостной улыбкой. Однако, когда пошёл по стопам Карты, то надежда таяла с каждым новым рассветом. Методы лечения были правда слишком разные, даже немного шокирующие, однако и они не то, чтоб помогали, скорее на время давали некий покой. Правда выглядело это как полная атрофия чувств. А хотелось вовсе не такого исхода детям ночи. Но Лука верил в ещё одно утверждение: «голос разума иногда звонче безумия». Сам наблюдал, как Найты боролись, выстраивали, не поддаваясь гласу ночи, правда таких можно было пересчитать по пальцам. А Водочку... он бы точно не стал лечить, поскольку она ещё в себе, ну или производит такое впечатление. 
В руках девушки оружия не было, вот только кто сказал, что они должны направлять оружие друг на друга? В окрестности всё ещё полно кошмаров, а им всё равно кем живиться, да и друга девушки он не знал. Тем более иной Найт мог быть не настолько приветливым с незнакомцем. Но Лука доверится Водочке и спрячет оружие, чтоб успокоить не только свое сердце. 
Смешок девушки заставил невольно улыбнуться в ответ, глянув на неё с озорным блеском в глазах, хотя это и незаметно в ночи, но можно ощутить.
— Эх, без меня так и пенных вечеринок не случается, зовите в следующий раз что ли. — тихо засмеялся мужчина. — Кровать? — удивился Лука, невольно покраснев. Когда девушка упоминает кровать, тем более такая прекрасная девушка, невольно думаешь о пошлостях. — В кровавых замках опасны не только кровати, мебель нынче и правда смущает своей агрессивностью. Как же вы её усмирили? Ты хоть не сильно пострадала? — серьёзно спросил Лука, с какой-то нотой угрозы, будто он готов припомнить этой кровати всё и сразу, если она посмела сделать что-то недостойное. 
— Ох, это ужас... двоих? — мужчина был немного озадачен, всё ещё поглядывая на незнакомца. Силуэт у него какой-то необычный, а волосы... там словно что-то ещё, какие-то они пышные. Конечно Лука ещё не заметил уши и хвост, да и сам незнакомец ясно дал понять: «отойди». Нахмурившись, он впился взглядом в Водочку. Двое Найтов и горы трупов? Он не то, чтобы не верил или подозревал, но здесь вполне могли прикрывать друга или обезуметь, а потом забыть об этом. Поэтому Джокер сделал осторожный шаг навстречу. — С чего всё началось? Не просто так произошли убийства, какая-то отправная точка должна была быть?
А потом покачал головой, сегодня у кого-то явно была тяжёлая ночь, причём слишком.
— Кто хотел убить? — ледяным тоном спросил мужчина, сжав руки в кулаки. — Если ты опасности — я могу помочь. Спрятать, если преследуют или охотятся.
Лука кивнул, доверяя словам девушки на то, что её новый знакомый вполне себе адекватный. Если по мнению Водочки он такой, то и Джокер поверит. 
Укрывая плечи плащом и медленно водя кинжалом по запястью, позволяя энергии исцеления текти по венам, заживляя порезы. Чувствуя, что собеседница уж слишком сильно замёрзла. Поэтому Лука набрался смелости, спрятал кинжал в ножны и осторожно притянул девушку к себе, растирая ей спину, руки.
— Ты совсем замёрзла, это не хорошо. Где-то у меня была согревающая реликвия, я поищу. Эх, ты просто врач до самого конца, что заботится прежде всего о своих пациентах, чем о себе. Вот и реликвии твои олицетворяют это. Я думаю, что...
Лука не успел ничего озвучить, резко повернув голову на странный звук, будто хлёсткий удар плети об землю. Напрягся, прислушался — ничего. Звук исходил от незнакомца, но по тембру дыхания он спал. 
— Ты ничего не слышала или мне чудится?
А Лев правда преспокойно спал, может немного вилял хвостом и бил с силой об каменную брусчатку, явно сообщая всем, что он тут главный. 
— Поймаю зайца, мнх... — только и шептал спящий в полусне, иногда тянув руку к чему-то.

Как больной никогда не поймёт здорового — так и Найты загадка для Карт. Нужно это всё прочувствовать, пустить в своё сердце, пережить и испытать — вот тогда будет толк от познания. А так сколько не изучай, сколько не пытайся, любая истина познаётся на собственной шкуре. Поэтому Лука не осуждал созданий ночи, он прекрасно понимал, что на всё есть своя причина. Если ты не такой, как все, так ли это плохо? Да и Шахмат тоже не мог судить, ведь если сестра выбрала такой путь, хоть они и одной крови, значит в этом тоже что-то было важное для неё.
— При условии, что там обязательно будешь ты. — без стеснения, мягко ответил мужчина. Это был комплимент, явный, как и лёгкий флирт, выделяя девушек среди других. Что греха таить, он сразу увидел её большие достоинства... духа, конечно же. Поэтому и сегодня согласился прийти, может быть с крохотной надеждой продолжить знакомство. Ведь помогать не сложно, разве только Водочка не попала в беду и теперь использует Карту, как разменную монету, в каких нибудь жертвенных целях. Риск есть во всём, но Лука — это тот, кто танцует стриптиз незнакомцу и врывается в корпус Шахмат в женском, он знает что такое риск и принимает его без страха! А значит выберется из любой ситуации.
— Всё хорошо, а потом взбунтовалась? Возможно другая реликвия на неё повлияла, могу попросить наших изобретателей поверить ваше заведение, может там ещё с чем проблемы появятся в будущем. И я надеюсь вы её сожгли? Важно уничтожить всё. — а потом Лука замолчал, долго рассматривая девушку. Набрал в лёгкие побольше воздуха и тихо выдохнул, с долей понимания, сожаления. — Это лишь воспоминания, всё уже прошло и закончилось, ты это пережила. Как знать, может хорошее событие в будущем развеет тень прошлого.
Лука старался приободрить, замечая, как поправляют маску, словно жест сокрытия от мира.
— Вот как. — холодно отчеканил мужчина. — Проводник, хм, когда-то давно был такой слух, будто существует такой человек, однако доказательств — ноль. Если поспособствуешь мне составить подробный отчёт происшествия, то это поможет в его поимке. — а потом Джокер замолчал на некоторое время, добавив уже более расслабленно: — Я рад, что ты осталась жива, не смотря ни на что.
Лука бы не осуждал в любом случае, ведь и ему, для защиты других приходится иногда пачкать руки в кровь, не самое приятное, что может случиться, но вот так.
— Не более странное, чем штурмовать корпус Шахмат. — развёл руками мужчина и тихо засмеялся.
То как доверительно прижимались, дрожали от холода, а может и тяжелых последствий ночи, так у Луки сердце кровью обливалось. Он наблюдал, за каждым жестом, движением, был осторожен, взвешивая правильность своих решений. А потому, когда понял, что знаки дают более чёткие, так пощупал лениво карманы брюк, а потом сомкнул девушку в крепких объятиях, прижимая к себе ближе, притянув к груди так, что можно почувствовать как гулко бьётся сердце. Ладони заскользят по спине более интимно, лаская уже не просто на согрев, а нежно, трепетно, опускаясь к линии бедра. Наклоняясь к ушку, чтоб опалить его жаром дыхания и тихо прошептать: — Кажется, я оставил реликвию дома, придётся согревать своими силами, есть тебя это не смутит.  — укус за мочку не будет болезненный, но вполне себе согревающий. Правда по ленивы похлопываниям по карманам не очень похоже, чтоб там что-то искали. Ведь могли потянуться к ремню брюк, расстёгивая их и вся реликвия согрева в действии, явно дольше, чем на пять минут.
— Да, идти пора. — согласился мужчина неохотно, при этом оставаясь на месте, ни шагу не сделав в сторону. — Тогда я просто не буду трогать ничего, на всякий случай. И опасность всегда можно предугадать.
Убрав одну руку от девушки, Лука призвал клубок с брелка, из маленького шара формировался огромный, спрыгивал с ладони как живой, ожидая приказов.
— Исследуй местность, покажи в какой стороне опасность. — клубок даже не стал крутиться на месте, в поисках этой самой опасности, а пулей рванул к незнакомцу, остановившись возле него. — Эх, не то, вернись, и найди смертельную опасность, что угрожает именно мне и миледи Водочке. — клубок вернулся, выслушал указания, вот только снова пулей рванул к спящему, запрыгивая ему на колени, а потом снова прыгая вверх и вниз, вверх и вниз, явно показывая, где та опасность. — Ладно, понятно, возле Найтов он не работает, вернись ко мне. Так куда, говоришь, его нести?

Поначалу Луке была действительно интересна жизнь найтов: их повадки, мысли, мотивы. Потому Джокер охотно согласился на помощь детей ночи, ведь это ценный опыт. Но изучая больше, внимательно вглядываясь в девушку и слушая её голос — начинал понимать, что ему просто нравится эта компания. Он всё меньше делает мысленные заметки о том или ином действии Найта, а просто общался, радовался, жил обычной, с толикой мистицизма, жизнью.
— Буду ждать птицу и днём, и даже ночью. — тихо засмеялся мужчина, весьма обрадовавшись приглашению. Он не боялся прийти в толпу найтов, почему-то мало в мире было из того, что его страшило. Тем более знал, что Водочка в совсем плохую компанию его не поведёт. Ну или надеялся, что сжигать его точно не будут где-нибудь на костре.
— Хм, как необычно. Где же нашлось столько невинно убиенных, что этого даже никто не заметил. Святость да, она может ударить в голову каждому. А здесь явно в спинку кровати торкнуло. Похоже на ней занимались явно чем-то очень непристойным, коль пошёл бунт. — Лука и сам понимал, что ходить Картам в такие заведения — опасно, вредно, дорого. Однако, если страдают невинные — он должен предложить хоть какую-то помощь.
— Я владею основами психологии и говорю точно: если легче тебе не стало, то это был не психолог, а шарлатан, или просто экспериментальный метод, который подходит не каждому. Думаю, он просто не понимал, что детям ночи нужен немного иной, более мягкий подход, только встревожил твою душу. — ласково поговорил мужчина, стараясь голосу придать больше мягкости, чтоб успокоить хоть как-то, утешить, после такой неудачи. Созерцая маску, зная, что спрятано под ней и совершенно этого не смущаясь. Красота должна быть в душе, и никакая внешность не исправит это, особенно если внутри одно уродство.
— А я разве сказал, что вина не будет? — весьма картинно удивился мужчина. — Но боль от ран также утомительна. Да и не всегда... — мужчина нахмурился, прикусив язык, вспоминая, что не все товарищи выживали. Потому он волнуется, ведь знает как это бывает: полоса удач заканчивается и ты труп.
Возможно говорили и открытым текстом о многом, но Лука наверняка не знал, вдруг это манера поведения такая, есть ведь те, кто любит флиртовать, но на что-то серьёзное подписываться не желают. Вот он высматривал реакцию, ждал самого чёткого знака.
— Всего лишь смерть? Тебе не кажется, что это уже много. И нет, не факт, был случай, когда шахматы убили Карту из-за каких-то внутренних тёрок. — кивнул мужчина, тем более он предлагал спрятаться не в замке Карт, придавая это огласке, а у себя лично, чтоб помочь, по старой памяти.
Лука внимательно смотрел за реакцией, когда ладони скользили по изгибам бёдер, чувствовал, как девушка прижимается ближе и почему-то, в свете ночного фонаря, на сердце становилось как-то спокойнее, будто и не было вокруг тьмы с её плотоядными существами.
— Смущающий, мм, раздеться и согреться? Древний метод всё-таки, одежда испачкана, кровь остывает на холоде, а без одежды гораздо теплее будет. А я тёплый. И таблетки для памяти мне помогут?  — тихо засмеялся Лука, покусывая ушко с тихим причмокиванием, немного сильнее прижав к себе, как только услышал лёгкий стон.
— Тогда он точно убьёт меня, ведь самый прекрасный ночной цветок уже в моих руках. — прошептал мужчина, красноречиво намекая кто тут самый прекрасный. Чувствуя, как отстраняются, с эдакой ленивой медлительностью, словно магнитом скованные и не могут разлучиться надолго. Лука обнял девушку за талию, продолжая прижимать к себе, давая указания клубку.
— Он показывает опасность в данный момент, значит убивать сейчас ты не хочешь, а вот он... явного иного мнения. — легонько чмокнув девушку в макушку, Лука позволил ей отстраниться, чувствуя её нежелание это делать. Похоже кто-то и правда сильно замёрз. А потом напрягся, когда Водочка потрогала спящего, а тот что-то пробубнил про зайчиков. Как странно...
— Ох, я знаю, где это, — после секунды размышлений добавил Джокер. Шагнул вперёд, ближе к спящему, дабы забрать клубок. Внимательно рассматривая мужчину. — видел дом подобный рядом, это помню. Что ж, тогда давай попутешествуем. — с тихим вздохом, Лука повернулся спиной к спящему. Присел на корточки, немного поворачиваясь, чтоб поймать то одну руку незнакомца, то другую, закидывая себе на плечи, как и самого мужчину. Поймав его под коленями, чтоб за них удерживать, прижимая их к своим бёдрам, стараясь медленно подняться. — Ух, а он тяжёлый. — закряхтел Джокер, в попытке выпрямится, слушая недовольное рычание у своего уха. — И шумный.

— Конечно, ведь я не был уверен, что тебе будет удобно общаться со мной. Потому решил всё выяснить лично. И приходил туда, куда ты мне сказала, но никак не удавалось тебя перехватить. Вот я и подумал, может ты встречаться не хочешь, поскольку просьбу упомянуть о моём приходе должны были передать. — задумчиво сообщил мужчина, прикидывая — а не ошибся ли он адресом? Ведь именно потому что девушка приглянулась — Лука не хотел размениваться на письма, а желал увидеть лично, потешить свои глаза. Однако на долго вырываться не мог, но пытался для этого украсть хоть секунды времени, ведь правда ценил общество Водочки за её помощь и добросердечность.
— Ох, из начала существования... тогда да, ничего с таким не поделаешь, все штуки из древности очень странные и пытаются тебя убить, всегда... без исключения. — Лука лишь тихо вздохнул, как-то он сталкивался с чем-то подобным и повторения ему не хочется. Поскольку всё, что ты не делаешь — не работает против древних предметов, хоть сразу умри на месте. Лука бы пошёл с товарищами нести доброе и вечное, они же помогают, зла не делают, как их можно не пускать?
— Он просто судил со стороны, твой мир гораздо глубже и сложнее. Знаешь, иногда простой разговор с кем-нибудь — помогает не хуже дипломированного психолога. — мужчина потянулся к волосам девушки, ласково погладив по макушке, как бы успокаивая, что всё хорошо, он рядом. Призывая забыть плохой опыт, сбрасывая ладонью нависшие чёрные мысли.
— В этой позиции — да, быстрая смерть — милосердная смерть. Но точно не для тебя, я бы не допустил такого. — серьёзно проговорил Джокер. Он бы не допустил таких пыток в любом случае, защищая девушку до последнего. И вряд ли бы тогда шахматы разбирались кто он, что он, коль на одной стороне — значит смерть. — Да, особенно моя сестра, учитывая, что она кровожадна, увидев мою физиономию — убила бы, на первой секунде.
Лука лишь хмыкнул на реплику девушки, а потом рывком прижал к себе, впечатывая в свою грудь.
— В каком таком? — выразительно посмотрел на Водочку мужчина, пожирая её взглядом. — Конспирация, внедрялся в ряды, посредством доверительного контакта. — тихо засмеялся мужчина. Зарываясь носом в волосы, когда прижимаются к плечу. И также, безумно медленно, вдыхая аромат ночной красавицы.
Лука тоже чувствовал нарастающий жар внутри, однако из-за профессиональных качеств и общей невыразительности эмоций, оно горело не так ярко как хотелось. Сложно быть всегда рассудительным, а тут поддаться жару эмоций. Непривычно.
— Тогда это будет самая сладкая смерть. — прошептал Джокер, и без стеснения хорошенько сжал ягодицу девушки. Коль умирать, так хоть полапает, чего уж. Отпуская, провожая её фигуру похотливым взглядом и лёгкой улыбкой.
А вот Лев видел чудесные сны, один прекраснее другого. Он кушал зайчиков, он грыз зайцев в поезде, и Андреа укусил, чтоб не мешала, ей понравилось, в этом он уверен. Ведь кусал он также, как и тогда, при их первом тесном знакомстве. Льву было хорошо, кровь по всюду, а он сидит на троне из костей, весь величественный и прекрасный. Андреа что-то говорила о главном зайце, но он уже всех съел. На секунду лев распахнул глаза, сверкнув ими в темноте, уставившись прямиком на лицо девушки. Потянул было к ней руку, а потом его веки медленно сомкнулись и он отключился снова.
Лука, в свою очередь, безумно сильно напрягся, глянув на то, как незнакомец ведёт себя, но после его очередной отключки смог расслабиться. Правда мысленно приготовившись ко всему, кряхча и с усилием закидывая на себя Найта. А потом в удивлении глянув на Водочку, до варианта «вести вместе» он как-то не додумался.
— Ох, да я справлюсь, что я буду за мужчиной, если позволю тебе напрягаться после такой тяжёлой ночи.  — Джокер улыбался, но про себя проклинал вес и параметры незнакомца. Помолившись всем кому только можно, чтоб не уронить чемодан по пути, делая осторожный шаг, когда девушка закончила с отправкой письма.
Может дорога была и близкой, а компания весьма приятной для разговора, но Луке эта дорога показалась вечностью. Спящий мог вести себя спокойно? Нет. То двигается, то бормочет, то когтистой рукой одежду сжимает. И сзади постоянно что-то его трогало, толи ткань длинного пиджака, то ли ещё что-то ноге постоянно мешало. Груз ещё и мог рычать на ухо, что не добавляла покоя в этот вечер, и приходилось смотреть по сторонам. Благо футляр с косой удобно устроился на плече, развернувшись в противоположную сторону от незнакомца, потому оружие можно было выхватить одной рукой, очень удобно, если нагрянут кошмары.
И когда наконец-то пришли, любопытный шорох заставил напрячься, а Лука смотрел во все глаза, в попытке понять степень опасности. Почему-то он нервничал больше обычного. Поблагодарив за открытую калитку, мужчина шагнул навстречу неизвестности. Аура этого места была... он ни с чем не спутает место мрака и смерти, хотя со стороны дом кажется не таким, но ощущения смешанные. Здесь опасно и очень. Лука остановился, ожидая новых указаний, понимая, по выдоху девушки, что и она чувствует опасность. Но почему же тогда пошла на это шаг? Было интересно узнать.
Лука ждал того, кто появится из-за двери, очень ждал, ведь ноша словно что-то чуяла и не хотела сидеть спокойно. А потом он появился, Джокер встретился взглядом с мужчиной и опешил, всего на несколько секунд, ощущая то, как проникают в душу в своей властной манере, раздевая, оголяя, как конфетку на праздник. Но Джокер парировал это достойной улыбкой, нежностью в глазах.
— Добрый вечер. — тон был мирный и спокойный, может с небольшой примесью удивления. — Рад знакомству, мистер Казанова, меня зовут Лука.
Кивнул мужчина, не разрывая контакт взглядов, а потом нахмурился и посмотрел вниз.
— Кисонька? — ну да, а вот и хвост виляет между ног, понятно что мешало всё это время. У этой кисы есть хвост, а значит она из... прикусив губу Лука понял многое. Мельком глянув на жест Водочки, она его прикрывает? Чтоб хозяин не напал? Агрессивный?
— Как мне лучше его вам передать, чтоб он не упал? А то...
Лев ведь слышал все разговоры краем сознания, он учуял Зайца, начиная активно принюхиваться, чувствуя, как адреналин охоты даёт ему силы. А потому Луку стали обнюхивать, пахнет Зайцем ведь. Шевелится больше начали и вилять хвостом, а там сжали руки, на груди, впиваясь почти что когтями.
— Поймал зайца. — довольно замурлыкал Лев, а потом в желании укусить, немного не рассчитал и щеку Джокера любезно вылизали, как перед трапезой ласкали добычу.
— А... где... куда мне его уже положить? — чуть поморщился мужчина, чувствуя как его лижут, ну что за день такой.

— Эх, почему-то я так и подумал, поэтому решил попробовать позже, но работа поймала в свои липкие сети. — мужчина тихо вздохнул, вспоминая, что его отправили черти куда. Потому он так стремился встретиться без птицы, чтоб в этой неожиданности понять: а так ли он важен? Если будут рады независимо от времени суток, то точно оставил хоть какой-то след в душе. — Так я мог прийти потом, если занята — зачем отвлекать?
Мог, хотел, даже начинал писать, но всё выходило до жути плохо, потому решил повидаться. Может, ему нравится идти в ва-банк. И приходить будет, пока не поймает на встречу, как сейчас.
— Нас как-то пытался убить дом и всё в нём. Так что табуретка уже не будет странной, точно говорю. — засмеялся Лука, правда как-то слабо и с толикой грусти. Смертельная опасность повсюду и, иногда, это очень утомляет, поскольку не можешь найти расслабления. Вот кто-то и идёт в ночь, коль не можешь справиться со страхом — погрузись в него.
Лука может говорить, что не допустит смерти, ничьей, поскольку сердце кровью обливается при потере любого живого существа. А Водочка смогла зацепить струны души, заставить биться потрёпанное сердце чаще. Как же он мог после этого бросить её на растерзание?
— Обнажённом, ясно, я учту, что согреваться будем не с помощью кофе. — широко улыбнулся Лука, слегка облизнув губы и представляя что-то своё. — Знаю, знаю, вы чуете своих, но это не отменяет того факта, что я могу пожелать стать Найтом, ищу помощи, чтоб раскрыться. Как-то слышал, что в этом успешно помогают, правда там всё насильно было, но всё же.
Джокер помнил: притворяется бесполезно, если только ты не Шахмата Алекто. Могут принять, позвать, а там и убить где-то в тихую. Риск неоправдан.
Мужчина встретился взглядом с девушкой, разглядывая радужку с особым, хищным любопытством. Он греет очень хорошо, замечая явный результат от своих действий. Коль предложили греться обнаженными, так чего ждут? Ах, да, чемодана ждут.
— Всё хорошо, он же спит. — улыбнулся мужчина, а мысленно гаркнул, чтоб одежду не кусали и не мяли. Лука хоть и был одним из немногих, кто спокойно себя чувствовал даже перед смертельной опасностью. Однако разум его был начеку, доверяй, но проверяй, в ночи нет стабильности. И даже сейчас, он несёт на себе Найта, однако анализирует каждое его движение на предмет опасности. Чутьё подсказывает, будто что-то не так в этой истории, а засохшие следы крови на пальцах ноши, что видны в редком свете фонарей, уж больно походии на следы с тела Водочки. Может, он несёт её мужа? Однако она вроде ведёт себя не как замужняя. Бывшего мужа? Иначе помощь после царапин сложно объяснить.
А по прибытию Лука стал знакомиться, не пасовать пряча смущённый взгляд, чего мужчина явно добивался весьма хищным взором. Джокер принимал эту игру, понимая, что это проверка на прочность, не будет ли кто-то всерьёз соблазнять мужчину. Хотя, не потому ли он Казанова?
— Рад знакомству мистер Френк. — вежливо и довольно нейтрально ответил Лука, переводя взгляд на кусты, с интересом рассматривая что это за семейство и можно ли ему веточку.
Уши Льва двигались особенно живо, когда он слышал голос Френка, ведь и во сне он его звал к себе, приказывал убивать, а Лев... почему-то подчинялся. И только собирался перегрызть горло очередному зайцу, как сон прервали, утянув его куда-то, а звуки окружающей среды понемногу пробивались через пелену сна.
— Всё хорошо, главное, что он был в порядке. — неловко улыбнувшись, Лука прислонил ладонь к щеке, стараясь стереть чужую слюну. Слушая разговоры давних знакомых и гадая: каким образом их свела судьба? А потом Луке сказали заходить в дом, ещё и на кухню, он спасительно обернулся, чтоб взглянуть на темноту ночи, будто там ему было спокойнее. Но понимал, что очень некультурно будет сейчас развернуться и уйти, раз пригласили, придётся действовать до конца.
Немного неуверенно мужчина шагнул в дом, иногда поглядывая на ношу, всё ли с ней хорошо. Видимо всё в порядке, ведь ноша преспокойно грызла рубашку хозяина дома, впиваясь в неё окровавленными когтями.
— Ничья? У вас есть любимое хобби на двоих? Как интересно. — невзначай проговорил Лука, стараясь разузнать больше. Мужчина шагнул к девушке, чтоб взять плащ и почистить его очищающей реликвией, а там и повесить на крючок, чтоб ничего не испачкать. Немного задумчиво глянув на девушку.
— На кухню? Может мне сделать чаю, чтоб я был немного полезен. — а потом Джокер перевёл взгляд на хозяина дома. — Спасибо, что приняли в свою обитель этой ночью, я могу чем-то помочь вам и отблагодарить?

— Отвлекать значит, мм, это я умею. — с приторной сладостью в голосе согласился мужчина. Он может отвлечь настолько, что забудут и день, и ночь, и всех других, кто был до этого. Останется Лука единственным во всём мире, самым желанным. Да и если бы к нему сразу вышли, то мужчина бы понял, что действительно нужен. Поскольку у него нет разделения на легкодоступная, или интересное завоевание, если просто приятно быть рядом с кем-то, то какая разница поддался он на чары или нет? Главное, что он рядом и от этого хорошо.
— Ох, сочувствую, сразу познакомиться с хищным домом — та ещё напасть. Тебе хоть понравилось у нас? Я слышал ваш мир иной. — как-то задумчиво произнёс эти слова Джокер, всегда необычно было встретить кого-то из дальних земель, это влекло, хотелось пораспрашивать что и как. Неизвестность полнится загадками, азартом с сотней вопросов. Но сейчас они явно не к месту. — Как давно ты у нас? Скучаешь по дому? — осторожный вопрос, ведь Лука понимает, что это очень щепетильная тема.
— Значит я могу пригласить тебя на кофе?  — засмеялся Джокер, коль девушка поддерживает тему разговора и даёт ей развитие, значит ей тоже интересно всё это. — Вот я и проверю, чем это закончится. — он подвёл чёрту, говоря не только про найтов, но и про всю ночь в целом, да и отношение к Водочке тоже. Теперь остаётся всматриваться в туманное будущее и ждать.
— Настолько опасен? — нахмурился мужчина, вслушиваясь в серьёзный тон собеседницы. Но с тихим вздохом пришлось брать такую строптивую ношу, понимая, что шрамов этой ночью точно может прибавиться. Спрашивать он не мог, считал не этичным. Да и мало ли, вдруг некому помочь, а тут этот встретился. — На него тоже в поезде нападали или он больше нападал?
А вот по прибытию в дом, как-то сразу захотелось погулять, даже с ношей. Ведь такие взгляды на Луку давно не бросали, почему-то он стал в какой-то степени сочувствовать чемодану.
— Рад знакомству, пускай и в несколько неожиданных обстоятельствах. — тон был сдержанным, но ласковым, словно его обладатель пытался убедить: путь к миру — это лучше решение.
Но при новых словах хозяина дома, Лука резко отвернулся от созерцания улицы, лишь покачав головой.
— Что вы, не сочтите за грубость мой поступок, это лишь часть инстинкта, сложно привыкнуть посещать чужой дом ночью. Ваши слова принимаю на веру, благодарю за уголок безопасности этой ночью. — Джокер правда был благодарен, ведь снаружи их ждут кошмары, а здесь тепло, тихо, в какой-то мере спокойно. Но Лука боялся не людей рядом с ним, а скорее нестабильное влияние ночи на этих самых людей. Вон даже шприц при себе явный знак того, что опасается не только Джокер.
Мужчина также проводил девушку задумчивым взглядом, вспоминая, что они договорились о кофе, может его и попить? Конечно явно не со всеми условиями. Но голос хозяина дома заставил опомниться. Да и мелькающий хвост ноши, что постоянно маячил перед глазами, тоже переключал внимание, хотя сам чемодан спал себе, это было слышно по тихому и спокойному сопению, даже возится перестал, как странно, у Луки он вёл себя совершенно по-другому.
— Что? Нет, мы не дру... — речь оборвалась на половине, Лука даже не знал как закончить фразу. — Она мне помогла, очень сильно, хотя и не должна была. — и только мужчина хотел было поблагодарить за всё, как последующие слова пригвоздили его к полу дома, заставляя замолчать и ошарашено посмотреть в глаза. Намёк был ясен, полностью, он был кристально чистым, однако на щеках тут же выступил румянец и Джокер спешно отвёл взгляд, промямлив короткое. — Спасибо вам Френк. — а затем шагнул в сторону кухни. Вот только остановился на полпути, вслушиваясь в удаляющиеся шаги хозяина дома. И только после этого развернулся, направляясь в сторону ванной. Замечая плющ, как ориентир, а также нужную дверь, к которой подойдёт очень близко, протянув ладонь вперёд, чтоб задумчиво пройтись кончиками пальцев по поверхности. И только после этого сделать шумный вдох, робко постучав костяшками пальцев по двери.
— Миледи Водочка, вам кофе или чай? Мне позволили хозяйничать на кухне.

— Ох, запотрошения, тогда я бы точно отвлекал. — спешно проговорил мужчина, даже немного сожалея, что мог помешать спасению чьей-то жизни. — Крепкий, и я не брезгливый. Хм, чего только не сделаешь, чтоб дождаться девушку. Кто-то красится, кто-то одевается долго, а тут операция, хех. — тихо засмеялся мужчина. Он уже привык, в силу профессии, видеть всякое, так что расчленённые тела не казались чем-то совсем уже необычным.
— Первое прибытие всегда самое сложное, некоторые и за всю жизнь не адаптируются. — его ладонь в утешающем жесте погладила девушку по спине, показывая тем самым свою заботу. — Хех, вот каков наш мир в представлении прибывших. — засмеялся мужчина, зная, что это сродни истине. Не раз замечая то, что для Луки нормально, то кажется безумно странным, даже пугающим для иномирцев. — Тогда я рад, что ты попала к нам. — мягко проговорил мужчина, ведь правда был рад ей, замечая красоту её души, а не только телесные шрамы.
— Вино мы не договаривались пить раздетыми, так что выбор за леди, чего больше пожелает душа - то и будет. — хитрый взгляд был адресован девушке, это были именно два разных приглашения, чтоб могли выбрать то, что больше всего импонирует.
— Ох, запомню с кем лучше не встречаться в тёмном переулке. — а ведь действительно запомнит, правда внешность у ноги весьма необычная. Да и такое ощущение, что он его уже где-то видел, но точно не в городе Карт, веет каким-то шиком и блеском, даже не смотря на то, что ноша в крови. — Тогда оставим эту тему, ты жива, он тоже, это главное.
Лука как раз таки всё очень хорошо представил, анализируя сказанное водочкой ранее, особенно фразу, что и люди вели себя не адекватно. Значит  нападали на Водочку и она на них, а поскольку там ещё затесался проводник, всё было не так гладко. Могли даже устроить игру на выбывание, посредством смерти друг друга. Это и тяготило, что Лука помочь ничем не мог, а душевные шрамы у девушки вполне себе могли остаться.
— Подарок с характером. — резонно заметил Лука, глянув на ношу. Всё-таки ступая в столь загадочный дом. Дело было не только во взгляде хозяина, не только в том, что ночью дом остался всем на обозрение, а волновало иное — он спокойно держал представителя Чайного Клуба. Причём делал это без опасения, спокойно и... может, Лука и делал вид, что многое не понимает, но то как были бережны, ласковы с ношей, каким рывком присвоили себе — это о многом говорило. Такими движениями поглаживают возлюбленную перед ночью страсти, но не дикого зверя, который в ночи настолько опасен, что это признает даже Водочка. Всё в купе смущало, заставляло опасаться.
— Но вы не забыли. — уверенно кивнул мужчина, сообщая эту информацию столь утвердительно, без тени сомнения. Было интересно, возможно, как раз таки ждали ношу по прибытию, ведь он куда-то ехал на поезде. Значит сюда? Однако ноше удивились. Значит всё не совсем так. Водочка ушла, а Лука невольно ощутил себя потерянным без неё. Хоть в компании Френка также было по своему уютно: мощь ощущалась, простота в общении, однако какого-то непонятного рода интерес тоже.
— Вот как. — удивился мужчина, смерив Френка задумчивым, долгим взглядом. А потом тепло улыбнулся. — Тогда и я останусь другом для вас, и дня неё, пока не пожалеете иного. — то, что подмигнули, явно давая зелёный свет к действию, заставило Луку шумно сглотнуть слюну. Понятно, что именно поощряли, но всё же... дом чужой, это немного напрягало. Правда эта ночь была очень стрессовой для водочки, она явно нуждается в поддержке. Если Лука может это дать, то почему и нет.
Джокер осторожно исследовал дом, вслушиваясь, убеждаясь, что Френк занят своими делами. И на секунду задумчиво посмотрел в потолок, какое-то чувство было странное, будто эту самую Кисоньку надо выручать, но он быстро его отмёл, показалось. Когда мужчина подошёл к двери, он постучал, сказал нужное, а потом понял, что не расслышали. Тихо вздохнув, мужчина медленно толкнул дверь, немного приоткрывая её, осторожно просовывая голову, но стараясь смотреть в пол.
— Чай или кофе? Может ужин какой? Ты очень устала и тебе нужны силы. Мне разрешили хозяйничать на кухне, так что только скажи чего хочется.
А тем временем Лев хмурился всё чаще, выдыхая какой-то болезненный стон, будто его что-то невообразимо мучило. Он постоянно метался в своём сне, а потому пробуждение — впрочем, не полное, слишком ещё сонлив — было резким, молниеносным и дезориентирующем. Он дёрнулся как от удара, вслушиваясь в плеск воды, чувствуя, как она обжигает кожу. Чуть вскрикнув от неожиданности, слабо заморгав тяжёлыми веками, не видя ничего, ведь мир расплывался перед глазами.
— Френк... Френк... зайцы, зайцы, я поймал их для тебя, там зайцы, зайцы. — судорожно выдыхая сообщил Лев, его всего трясло, руки пытались ухватиться за что-то. Он был дезориентирован, и непривычно слаб, что безумно его пугало. Великий Лев не может быть таким слабым, что за чертовщина с ним творится?! — Там зайцы, всех убил, всех, как ты просил. — прохрипел мужчина.

— Оу, тогда конечно. — Джокер кивнул, понимая степень профессионализма. Однако потом вопросительно выгнул бровь. Не смотреть? Медсестре во время штопанья? Лука лишь улыбнулся, понимая, что Водочка любит свою работу, раз способна шутить про неё. Если только она права шутила, а не штопала действительно с закрытыми глазами. Тогда лучше точно не болеть.— Падать на пол и изображать — моя тема. — мужчина выставил большой палец вверх, как бы произнося «окей, я всё понял, буду умирать понарошку».
Лука встречал тех, кто прибывал сразу и с ними всегда было сложно: из-за стресса, паники, они привлекали много кошмаров, ещё успевали громко кричать, полностью дезориентируя всех. Потому он надеялся, что для Водочки это имело меньший стресс. Даже жалел девушку, что лишилась дома и всего нажитого.
— Хах, как интересно. Главное, чтоб не стучали снизу и не говорили, что он от нас. — засмеялся Джокер, действительно, власть портила, однако его эта участь миновала. Даже когда ему доверяли отряд Карт, не хотелось чего-то большего. Даже старался избегать такой участи, поскольку ответственность за чужую жизнь очень отягощала, особенно если ты потерял эту самую жизнь.
— Какое интересное кофе, значит его обязательно нужно попробовать. Согревающее всё-таки, для здоровья полезно. Да? — задумчиво произнёс мужчина, конечно приглашая не сегодня, однако не факт. Ведь ночь очень длинная, быть может после доставки чемодана будет возможность выпить чего-нибудь. — Я помню правила ночи, но как видишь, если друг просит — невозможно отказать. — он помнил наставления их общего друга, что Водочка в ночи очень опасна. Вот только и днём Джокер ввязывается в такие секреты, что меньше опасности в его жизни не становится. Но и самому Луке было интересно: почему этот человек ещё жив? Учитывая ситуацию и напряжение после поезда, Водочке каким-то чудом удалось сдержать своё безумие? Значит было что-то важное во всей этой истории.
— Ох! — галантно удивился Лука, рассуждая о спокойствии и чемодана, как раз под новый рык спящего и громкое клацанье зубами. Почему-то Лука так и подумал, что ему крышка, повстречай такого в ночи. Что же тогда пережила Водочка? Да и Кису заманить можно, но явно не к тому, на кого он так бурно реагирует, а то надуется, развернётся гордо вздернув нос и хлопнет дверью чуть что не так. Вот только Лука видел не просто крепкий хват, а именно ласковое движение ладонью, отличимое даже от дружественного жеста. Ещё и атмосфера изменилась от одного присутствия Френка, его ноша как-то сразу успокоилась, доверилась.
— Многие любят делать коллекции. Надеюсь мы не помешали сбору вашей. — чуть поклонился мужчина, как бы извиняясь за столь поздний и неожиданный визит. Чувствуя, как Френк его разглядывает, резко подняв взгляд на него. — Ваша ноша, похоже, очень любит зайчиков, только про них всю дорогу и говорила, что-то вроде: поймаю, поймаю и не отпущу, очень зайчика люблю. Это было мило, если бы он не пытался пронзить мне клыками шею.
Лука прекрасно понимал, к кому пришёл, но от чего-то в компании найтов он чувствовал себя хорошо. Напряжение было, однако ему явно легче, чем с простыми людьми. Да, найты безумны, но от них ждёшь этого безумия, а вот от людей, даже если ждёшь плохого — они умеют удивлять.
— Тогда я сохраню тайну прихода, коль об этом никто не знает. — провожая мужчину взглядом, улыбка на губах Джокера постепенно тускнела. Первый? Но почему же она так доверилась такому как он? Почему не побоялась? Впрочем, они прошли цитадель корпуса Шахмат вдоль и поперёк. А это... многое означало. Оставшись в одиночестве, Лука потянулся ладонью к своему сердцу, как странно, оно так трепетно бьётся и ему так тепло.
Лев себе что-то там бурчал в полусне, чувствуя спиной, как его уложили на что-то мягкое и уже не так дует со спины, да и теплее становится. Правда ненадолго, он снова ощущает холод, от чего только хмурится. Ну что такое? Что не так с его королевской опочивальней, почему ему постоянно холодно? Неохотно, через силу, медленно распахнув глаза, Лев чуть приподнялся на локте, готовый жаловаться на всех и всё, ещё и возмущается, что в гостинице сервис так себе. Однако перед плохо сфокусированным взором возник Заяц, собственной персоной, а его ладонь уже справилась с ремнём брюк и расстегнула ширинку, медленно стаскивая штаны.
— Ты охренел. — удивлённо выпалил Лев. — Совсем уже совесть потерял, тревожить меня во снах. — пробурчав что-то нечленораздельно, Лев попихал ногой Зайца, типо, отстань, и дальше завалился на бок сладко спать.
И ему хотелось ещё погулять по дивным мирам волшебных снов. Однако вода ласкала кожу, шумела, не давала во всю погрузиться в кровавые сны безумца. Тут Лев выдохнет стон упоения, когда голос Френка его похвалит, а ладонь так нежно так ласково коснётся макушки.
— Мрр, — громко мурлыкая, Лев потянется к напарнику, заключив его в цепкие объятия. Сонно прижимаясь щекой к груди с тихим шёпотом. — О, нет, ты просил меня одного, единственного и такого прекрасного. Я был нужен тебе, чтоб убить всех, каждого. Ты сказал, что это очень важно. И я убил, выпотрошил всех пассажиров. И Андреа, её я тоже убил, перегрыз ей горло, я справился, как ты и просил. Ведь я сделаю для тебя всё, чего не пожелаешь. Для тебя одного. — мужчина говорил с такой страстью, словно исполняли самое сокровенное желание. Продолжая довольно тереться об грудь, показывая, что он справился и ждёт похвалы. — Меня тоже пытались убить, но я был сильнее всех. Неповторимый, лучший, звезда всей ночной сцены. Только я!
Лука задумчиво изучал разбросанную одежду на полу, вся в крови, что же теперь девушка оденет? А потом согласно кивнул.
— Хорошо. — это всё что сказал мужчина, прикрывая за собой дверь, вот только не полностью, оставляя маленькую щель. Чего он хочет? Хороший вопрос, который заставил задуматься. Чего же он хочет? Будет ли ночь подобна сегодняшней? Встретятся ли когда-нибудь они так снова? Либо чёрная полоса разделяет их? Лука не отличался безопасностью в работе и каждый день мог стать последним. А потому ловить момент — это всё, что ему оставалось. Медленно расстёгивая пряжку ремня, Лука постепенно начал оголяться в коридоре, дожидаясь, пока вновь зашумит вода. И лишь после этого тихонько проскользнёт в ванную. Аккуратно сложив одежду на тумбочку для полотенец. А потом зашагал к ширме, скрывающей девушку. Медленно её открывая.
— Кажется мы договаривались на кофе без одежды?

— Витамины, как бодрящее? — немного удивился Лука, ведь в случаях с кровавой пеной и прочим явно будут колоть не витамины. Хотя кто его знает, может они какие-то чудотворные. Впрочем, сам Лука старался не болеть, хоть он и отличался хорошим иммунитетом большую опасность представляли раны, которые мог не заметить и кровоточить всю миссию. Правда понимал это уже после того, как ощущал катастрофическую слабость.
— Наполеон торт? — задумался мужчина, — — Интересно, вкусный ли? Хотя такая фраза при нём может и напугать. — тихо засмеялся мужчина. Он был специалистом по ночным безумцам, которые недалеко ушли от тортов и прочего. Могли утверждать много разного, что познали суть лимба, ночи, будто это глубокая философия, никому неведомая. И у тех была не просто вера, ох, они могли рвать цепи, как тонкие нити, выбираясь из самых сложных ловушек — это всегда поражало и в какой-то степени восхищало Луку. Безумцы верили в ночь, как никто и ни во что не верил.
— И как это кофе продают? Вместе с животным? Необычно, только зачем кормить его кофе? Чтоб пах также? — невинно предположил Джокер, не сильно понимая суть такого ритуала. Может какие-то там сакральные значения или витамины для своей шкурки существо получает? Мужчина нахмурился, представляя то один, то другой вариант, всегда в разной степени развития.
— И я рад был прийти, тем более мне было не сложно, сегодня я в патруле, а не на миссии. — ласково произнёс мужчина, мило улыбнувшись. Замечая, что Водочка сама ругает себя за своё решение. Да, он понимал, что это опасно, прекрасно очознавал риск на который шёл, но эта девушка помогла ему, а значит в беде её никто  не бросит. — Предупреждал. Я не того сорта, чтоб отказывать — не выяснив всех деталей. Ты могла быть в опасности, а этого я допустить не мог.
Лука был готов к любому развитию событий: даже если его поджидала бы смертельная опасность, даже если бы попытались убить — такова его работа.
— Ох, тогда это... прекрасно. — немного запнулся на полуслове Джокер, а затем лучезарно улыбнулся. Он хотел было сказать, что это же вроде бы не подарок, однако мотивы говорящего ему явно не понятны. — Рад, что информация вам пригодилась. И благо, что он смог успокоиться, видимо ощутил себя в безопасности. А то когда я его нёс, уж слишком он был неспокойный и это во сне. — с облегчением выдохнул мужчина. Ведь боли то он не чувствует, но как его когтями везде трогали, а бывало так дёргались, что заносило в сторону, почти до мощного падения обоих. Джокер чудом пережил эту ночь. — Он чем-то очень напуган. Хотя всеми силами показывает, что неуязвим. — тихо проговорил Лука в след уходящим. Он уже видел тех, кто нападает первым, злится и рычит по любому поводу, прекрасно понимая, что это говорит страх. Субъекта что-то встревожило, какая-то рана кровоточила. Уж слишком типично он вел себя для детей ночи, когда переживания обострялись и оголялись.
Джокер умел хранить секреты, ведь его главная задача не избавиться от детей ночи, а помочь им исцелиться. Вдруг такое средство есть, что если изучив достаточно повадки найтов можно будет найти ключ, разгадку? Поэтому не в его интересах портить отношения предательством, коль доверились, то береги это доверие.
Чёрная, мутная пелена закрывала взор, у Льва было ощущение, будто ему кажется, что этого быть не может. Однако, как и в поезде, Френк был здесь, он пришёл к нему, даже когда не звали, но безумно хотели видеть. И сейчас его голос заставляет вздрогнуть не на шутку, а тело и так слабое, подчиняется ещё хуже. А как только дыхание обожгло кожу на ухе, так с губ сорвался стон, переходящий в рык, но тот час падает до тихого шёпота:
— Нет, я ведь ждал нашей... встречи... и тебе вёз... подарок. — сонно бормотал мужчина, тут же расслабляясь и потираясь щекой об подушку. Поймав её в объятия и прижав к себе. — Я хотел тебя видеть.
Лев ещё был слишком растерян, слаб, чтоб соображать что-то. После встречи с Андреа — все воспоминания из прошлого вырвались, как из шкатулки Пандоры. Вскрыли давно забытые раны до адской боли, до гласа безумия из самой бездны души. И потому сейчас Лев тянулся к источнику тепла, всё ещё дрожал от каких-то своих кошмаров, словно слышал звуки выстрелов оружия, что оборвало жизнь отца и матери. А также судорожный крик бывшей возлюбленной. Всё так навалилось, даруя неимоверную усталость. Громкое урчание раздалось эхом на всю ванную, только недавно рычащий зверь был столь ласковым, с особой охотой потираясь об пальцы и виляя хвостом до лёгких брызг, когда касались чувствительного уха. А потом, услышав слова Френка, мужчина нахмурился, глянув внимательно на напарника.
— Ээ, ты... да, что-то обещал. Сказал... сказал... — Лев не очень помнил о чём вообще говорили.— Там и другие были, ты что-то сказал... каждому... а победитель получит... — нахмурившись до болезненной отдачи, Лев начал злиться, что плохо помнит. Вроде что-то обещали, что-то важное. — Ты сказал, что можно забрать приз... а я захотел призом тебя. И очень старался, всех убил, самый первый. И приз теперь мой. — прижавшись, шумно выдохнул мужчина, удовлетворённый, что приз только его и никому не достанется. Однако он помнил  что было что-то ещё, какое-то важное условие, но Лев от него отмахнулся, напевая какую-то цирковую песенку с легким мотивом. Уж больно он был счастливый, не брезговал вылизывать ткань рубашки на напарнике, словно пойманного зайца перед убийством.
Лука был хорошо воспитан, это верно, однако и в нём жили потаённые демоны. За благочестием он лишал себя многих желаний. Но если видел, что этим желаниям потакают, могут помочь их удовлетворить — то Джокер не из тех, кто будет пасовать, он всегда с удовольствием поймает нужный момент.
Шаги Луки были медленные, осторожные, он сложил не только свою одежду, но и аккуратно разложил одежду девушки, подняв её с пола. Пару секунд наблюдая за обнажённым силуэтом, который скрывала туманная дымка завесы. Наверное он сошёл с ума, проворачивать такое в чужом доме, возможно на него также начала влиять ночь и безумие во всей красе. Но он отворил двери ширмы, шагнув к Водочке. Любуясь открывшимся видом на упругие ягодицы, на белизну кожи по которой стекают обжигающие капельки влаги. Ширму осторожно прикроют. А ладони скользнут вдоль талии, касаясь разгорячённой кожи чуть прохладными руками, смыкаясь замком на животе и притягивая к себе, заставляя сделать шаг назад. Чтоб нагнуться к плечу и прошептать:
— Я знаю способ, как взбодриться и без него. — ни теряя драгоценных секунд времени, правая ладонь скользнёт между ног девушки, довольно неторопливо, но осторожно. Чтоб погладить пальчиками чувствительные места, явно показывая как собрались греть.

Лука лишь вопросительно выгнул бровь, а потом едва коснулся кончиками пальцев щеки, ведь они ещё никуда не идут и можно позволить себе этот жест.
— А тебя пытались пугать? Я бы точно не посмел. — ласково произнёс мужчину, улыбнувшись уголками губ. Ведь страх слишком подлое оружие, никому не приятно его испытывать.
— Тогда я буду рад в любом случае, конечно, если это не в тягость. — он не слишком хотел быть обузой для девушки. Но если угостят — это будет очень приятно. Тогда Джокер в долгу не останется и угостит всем чем только можно, да и чем нельзя тоже. Ведь пока они правда не осознаёт всей степени заинтересованности.
— Сделает свои дела? — не очень понял мужчина. — После того, как он умер? Какой-то моряк рассказывал, что так готовили ласточек в туше тюленей: закапывали на полгода в землю, получалось ферментированное что-то там. Значит и здесь новые методы ферментации, как интересно. — оживлённо проговорил мужчина, узнавать что-то новое он всегда любил. А если это ещё и не обычное, так с любопытством ждал подробностей. — Но сомневаюсь, что это вкусно.
А на следующую реплику Лука окинул девушку весьма задумчивым взглядом, отвёл взгляд, словно сам стыдился чего-то и тихо проговорил:
— Один. Я работаю всегда один. Мой ранг занимается сбором информации, нежели непосредственно патрулём, могу быть дополнительной помощью, но не более. Мой приоритет — информация. Так что я могу отлучаться за ней. Это нормально. — ему нравилась его должность, но чаще всего он был как отдельной ячейкой. Многие события проходили мимо него, пока он где-то добывал нужный кусочек информации. Новые знакомые, по возвращению домой, погибали. Кто-то заводил семью, кто-то устраивал праздник, а Лука он... далеко, чтоб знать об этом всём. Поэтому он с чистой совестью оставил пост, сообщив об этом патрульным, прекрасно понимая, что парой часиков дело не ограничится.
— Гадостей? — засмеялся мужчина. — Разве можно на такую красавицу говорить гадости? — лишь отрицательно покачали головой на опасения девушки. — Если я слишком быстро умру, то буду безумно глуп.
Как раз таки опасаться стоит не безумцев, ведь от них знаешь чего ждать. А слишком нормальных или тех, кто пытается такими казаться, вот там нож в спину, печень, под ребро — можно получить с весьма неожиданной долей вероятности.
— Хах, понимаю, мои коллеги подобного плана. — тактично кашлянув в кулак, Лука тихонько засмеялся, мол, видели, плавали. Стараясь больше не задерживать хозяина и очень судорожно соображать: а что ему сейчас вообще делать? Куда идти и как заканчивать эту ночь?
Сами найты уверены, что не больны, Лука тоже так думает, однако кто-то тогда готовит необычный суп. Ведь найты сами становятся секретным ингредиентом, который возникает при каких-то обстоятельствах. Трансформируется и искажается, правда причины этого не ясны.
Сонный Лев что-то невнятно бурчал, даже успев пожаловаться, что подушка у него не та, которую он просил. А потом на вопрос Зайца отреагировали не сразу.
— Что? — с долей возмущения задал вопрос мужчина. Надувшись, покраснев и сразу спрятав лицо в подушку. — Как ты узнал про подарок? Это была... тайна. — прошептали в подушку, ничего он не хотел видеть, даже не пытался. Совсем не выбирал хрустальную розу, что застыла в изваянии вечности, совсем не хотел наладить отношения, потому что испугался своей реакции и сбежал, впрочем, как обычно. Нервно клацнув хвостом по кровати, мужчина замолчал, не смея признаваться ни в чём, даже в своих сожалениях.
А проснувшись в ванной, Лев всё больше принимает всё за сон, ведь раньше его никогда так ласково не касались, не были так нежны. Любое прикосновение вызывало волнение, частое дыхание, бурлящую по венам кровь. И так неприятно тянущее возбуждение внизу живота, лишь от одного движения ладони по чувствительным ушам. Лев ласково потёрся головой об ладонь, с тихим мурчаньем.
— Что-то... — нахмурился мужчина, никак не в силах вспомнить: а что вообще обещали? — Я помню только то, что хотел попросить. И... моим?  — полный недоумения взгляд вновь обратился к мужчине. — Как это моим?
Но то, как ловят за подбородок, заставляет шумно выдохнуть, не в силах удержать внутри тихий стон. Слишком дрожа от такого прикосновения, ведь организм расслаблен и сил сопротивляться у него нет.
— Нет! Тогда ты исчезнешь и сон закончится. — жарко выкрикнул Лев, заметно погрустнев, прижав уши к голове. — Ведь в реальности всё иначе.
Лука также прекрасно знал чем чревато такое подавление желаний. Потому он не просто их душил, а убеждал, что ему это не нужно. Отказываясь много от чего в угоду работе, ведь только в ней он мог себя реализовать. А если всё есть и ничего не нужно, так зачем делать? Но сегодня он желал вкусить запретный плод. Может под влиянием ночи или всей ситуации в целом, но от чего-то это желание не покидало его давно.
— Хм, всё может быть. — тихо фыркнул мужчина. Замечая, как медленно Водочка разворачивается, а собственные ладони в жадном любопытстве продолжают скользить по изгибам соблазнительного тела. Чуть прижавшись на шумном выдохе, чтоб ощутить жар чужой кожи и мягкость груди. Наблюдая, как тянутся к губам, с хитрым взглядом. А потому наклонится ниже, едва касаясь чужих губ, совсем легонько, не пересекая черту. Может показаться, что Лука не действует смело, а ждёт определенной реакции. Однако его промедление сделано не просто так. От губ отпрянут, внимательно посмотрев на девушку, а затем, в ту же секунду, резче поддаются вперёд, подталкивая к стене. Ловят второй ладонью за подбородок, заставляя запрокинуть голову выше и впиваются в губы девушки, покусывая их от нетерпения, жажды, пробуя, наслаждаясь их мягкостью со всей страстью. Пока вторая ладонь надавливает на поясницу, заставляет выгнуться и прижаться сильнее. Да так, чтоб почувствовать, как возбуждённый член скользнул между ног, огладил своим жаром чувствительные створки входа во влагалище, стараясь ощутить насколько влажные, насколько хотят его. Правда от воды всё и так намокло, но Лука знает как ощущается иное, более гладкое скольжения, а тягучая влага обволакивает жаждущую плоть, этого ощущения он и желает.

— Если кто напугает — приходи прятаться ко мне в оранжерею, там никогда не бывает страшно. — тепло и даже сочувственно улыбнулся мужчина, осознавая то, что найтбрингеры сливаются со своим страхом по сути. А значит им может быть страшно во многих аспектах, тем более к новичку применяются всякие испытания, а уж как полтергейст горазд на выдумки и шалости — сложно представить.
— Аа... оу, кхем. — Лука слушал внимательно, как и обычно, его взгляд редко блуждал где-то в далеке, обычно он был полностью сосредоточен на девушке. Но когда понял о чём она говорит — то даже скривился от отвращения, тактично кашлянув в кулак. — Какая гадость, я могу понять многие методы ферментации, но... или не могу понять. Лучше ограничится чем-то традиционным, менее шокирующим. — тихо засмеялся мужчина, ведь такой напиток уж точно не подходит ни для какого свидания.
На следующую фразу Лука скользнул по собеседнице задумчивым, долгим взглядом, а затем отвел глаза в сторону, рассматривая силуэты далёких зданий в ночной дали, под алым светом луны.
— Таково решение моего руководства. — это всё, что он мог сказать, ни больше, ни меньше. Увы, приказы высших мира сего должны исполняться безоговорочно. Неважно насколько они логичны или нет, так должно быть не смотря ни на что. 
— Лучше останусь несведущим, чем познаю все шалости во всей красе. — ему действительно не хотелось узнавать большее, одного платья и косметики хватило, чтоб отбить желание ввязываться в приключения. Да и те панталоны на полтергейсте, которыми он светил, давно в кошмарах снятся. Может их общему знакомому нравилось ходить на грани, пугать сразу информацией о компании найтов с намёком: и что ты мне сделаешь?
Но Лука не знает как это происходит, ведь те знакомые, что стали найтами превратились в таких из-за череды ужасных событий. Потому Джокер видел лишь одну сторону медали, потому хотел узнать и о другой. У всего есть своя причина, невидимая на первый взгляд, но скрывающаяся глубоко внутри.
— Я... нет, не говорил. Я всё ещё еду в поезде, тебя нет со мной, мне кажется. Ты бы не стал... меня трогать так... — сонным шёпотом проворчал Лев. Сильнее потёрся щекой об подушку, обнимая её во всю и кусая край ткани, ведь она пахла им, тем, кого желали видеть, кого хотели облизать с ног до головы. Судорожно, со свистом втягивая воздух с тихим мурчаньем, разомлев ещё сильнее от столь волнительного запаха.
Вот именно, что обычно Лев никому не позволял касаться к себе, отвыкнув от чего-то нежного, чувственного. А потому очень сильно разволновался, разозлился, когда его тело отозвалось на ласку, вскружив голову не на шутку, да и напугав безмерно. Слишком давно он мог что-то чувствовать настолько живое, будоражащее кровь, но не сейчас, не с тем, на кого так злился.
— Моё желание... — на секунду Лев прикрыл глаза, отдавшись во всю этим ласкам, что вновь пробежали тёплой волной расслабления по телу, вызвали табун мурашек и шумный выдох, который теплился в груди, а затем таки нашёл свободу. Медленно, сонно распахнув глаза, чуть вильнув хвостом, мужчина слабо молвил: — Тебя... себе и только. Но... это неправильно.
Как может ласка пальцев вызывать такую гамму эмоций. Заставляя не просто дрожать, а затаить дыхание, боясь лишний раз пошевелиться. А как только подушечки пальцев скользнут ниже, касаясь линии шеи, где в артерии во всю пульсирует кровь, отдаваяс сердечным эхом. То с губ невольно слетит стон удовольствия, заставляя выгнуться сильнее, отдалиться, а затем жадно приблизиться вновь.
— В реальности мы не любим друг друга. Разве нет? Весь клуб такой. — наблюдает Лев за тем, что делают. И даже не препятствует, а спокойно смотрит как его моют. Причём делает это очень внимательно, словно в таком наблюдении заключен смысл жизни. — А ты купаться не будешь? — хищнику ночи было невдомёк: почему моют только его? Он же здесь не один.
Лука и не причисляет себя к нормальным, ведь его жизнь и так состоит из трещин и обломков. В его работе приходится быть слишком осторожным, жертвуя многим, руководствуясь логикой, когда нужно будет бросить товарища и это поможет спасти других. Даже желания горевать нужно душить в себе основательно.
— Значит я пришёл тебя расслабить. Если это поможет. — Лука медлит, пока-что пробует на вкус, наблюдает за реакцией и проверяет грань дозволенного. Вот только какие неутешительные предположения может делать девушка, когда к ней пришли добровольно и по собственной воле, ещё и нагишом?
Мужчина чувствует как выгибается навстречу, заставляя напрячься сильнее, всё ещё сдерживая все свои желания. Девушку прижимают к себе, надавливая на поясницу чуть сильнее. Чувствуя, на шумном выходе, как трутся, как приятна ласкает шёлком чужая кожа, как мягко касается чужая грудь собственной. И он ещё не о чём не судит, да и не стимулирует настолько, чтоб были влажными. Ведь от самих лёгких касаний могут уже испытывать реакцию, потому пока он просто пытается понять: хотят потому что хотят или потому что в принципе просто не против после тяжёлой ночи, а может даже против?
— Я подумал, что нужно помочь девушке в незнакомом доме, я ведь джентльмен. Не помешал? — интересуется Лука между прочим.