Лаэрис знал, помнил о том, что контроль превыше всего, он должен успокоиться, как был спокоен всегда. Это лишь рябь на воде, поверхностная плёнка, которую потревожил ветер перемен. Внутри, в глубине он всегда будет спокоен. В его душе царила ледяная стужа, пока пламя короля не обожгло изнутри, привело чувства в смятение и принц не может больше сам с собой совладать. Потому что не принадлежит себе больше, его сердце похитили навсегда.
— А если там опасность? Если с королём что-то случилось – то ему нужна помощь? — дрожащим голосом произнёс Лаэрис.
— Его Величество был ранен, вполне возможно рана открылась от каких-то действий и это спровоцировало, если в стреле был яд, возможно сейчас именно с его последствиями борется король. Нужно действовать. — Арес вообще не делал ситуацию лучше, он всегда был логичным, правда это многих и до инфаркта могло довести. На словах про рану принц вздрогнул, открыл рот, чтоб что-то сказать, а потом прижал ладони к груди, словно у него болело сердце и отвернулся, опустив взгляд в пол.
Арес ощутил как прижались, и лишь крепче обхватил талию, как бы невольно наклоняясь к уху советника, просто держит, ничего такого. Вдыхая аромат любимого более шумно, благо, под повязкой не видно, как двигаются его губы. И он может с чистой совестью прошептать.
— Всё хорошо. — Арес знает и видел каким невыносимым бывает принц, когда расстроен, но если его отвлечь, он быстро успокоится и перестанет бушевать. Поэтому сейчас пытаются больше успокоить любовника, потому что чувствуют, как готовы кинуться и растерзать всех.
— Элгот получил от меня отчёт сразу после возвращения. И я настаивал на том, чтоб потревожить Вас, достопочтенный принц Лаэрис. Чтоб Вы помогли излечить короля, но не могли придумать как это сделать безопасно. — кивнул мужчина, напрягаясь, стараясь врать очень правдоподобно. Однако принц очень удивлённо посмотрел на Ареса, потом чуть хмуро на одежду Элгота. И со спокойной душой выдохнул.
— Хорошо, я верю тебе.— и действительно поверил. Арес отдавал всего себя работе, даже за отчётом пошёл. Ещё и короля спасать, чтоб и к принцу осторожно подойти и не было конфликта. Это немного успокоило. Вот только волнения за короля не убрало.
— Он не любит что-то принимать. Зол... но на что он мог разозлиться? Я ведь был у него и он радовался, но не злил...— Лаэрис вдруг замер. А затем резко повернул голову к советнику. — Если только не узнал почему приехал гонец.— страх моментально пронзил тело, а губы задрожали сильнее. Если узнал — это многое объясняет.
— Был, я его вылечил. И твои раны нужно залечить. Подойди. — грустный смешок слетел с губ, а голос стал тише обычного. — Ты не из тех, кто грел бы мне кровать. Эта клятва была лишней.
Вот только среагировать бы никто не успел. Даже Арес, что сделал резкий выпад рукой, чтоб поймать, при этом прижав советника к себе так, чтоб не могли вырваться и снова потянуться к принцу. Оттягивая за талию как бы в бок. Но принц упорхнул вольной птицей в пламенную пасть. Дальше ходу не было, шокированный Арес и охрана, остались позади.
Пачкая руки, принц не ощутил жара пламени, боли от ожога или ещё чего-то. Нет, оно ласкало, оно грело, но не причиняло вреда. Растерянный, напуганный, принц стоял посреди пылающей комнаты и не верил своим глазам. Король просто спит? Быстро подбежав к спящему, Лаэрис присел на край кровати, наклонился, чтоб приобнять брата, начиная покрывать его лицо поцелуями.
— Морнэмир, мой прекрасный братец, проснись. У тебя болит что-то, тебя мучает кошмар? Мир, мой прекрасный король, открой глаза. — мягкие губы касались щеки короля, пушистых ресниц, а также губ, чуть поймав их своими. Шёпотом призывая проснуться, обнимая крепче, лишь бы никуда не девались, не болели и не злились. А были с ним счастливым.

Арес тихо, почти неслышно застонал, когда ему наступили на ногу. Вот что? Если это правда! Вдруг жизни короля угрожает опасность и его нужно спасти, а не чесать языками. И то, что принц побледнел, его тёмную кожу будто осыпали пудрой из мела, стало очень заметно. Принц даже дышать чаще стал, словно задыхался. Ведь Лаэрис действительно волновался за короля не как за брата, а как за несостоявшегося любовника тоже. 
— Давно ранили. Хм, верно, я об этом не подумал. Если только не целились именно для таких целей, всё-таки король защищён. Попасть сложно, а ранить возможно. — был убеждён мужчина, снова не делая ситуацию лучше. Дав явно понять по какой ещё из причин Арес не нравится принцу — за эту свою прямоту и ужасные предположения. 
А вот то, что советник дрожит уже не повод волноваться? То, что его плечо подозрительно пострадало и пахнет палёным, совсем не повод бить тревогу? Арес лишь внимательно смотрит на плечо, на руку, не скрывая своего недовольства, выдыхая грудью шумный воздух, чтоб даже Элгот ощутил это. Да и пинания только повышают общее недовольство, его любовник страдает, а пинают почему-то генерала.  
— Хм... — принц нахмурился. — Я бы не сказал, да и никто не знал, что король вернулся. — принц снова взглянул на генерала внимательным взглядом, а тот лишь покачал головой. Мол, мы ничего не прошляпили, утечки не было. Тогда Лаэрис кивнул и обречённо вздохнул. Эта загадка не поддаётся осмыслению. Но и мысли принца потекли в иное русло, уже не выискивая предателей, а волнуясь за короля всем сердцем.
— Хорошо, просто потерпи, я всё узнаю. — принц немного успокоился, понимая, что в его умозаключениях не хватает какой-то очень нужной и важной детали. Ему нужно хорошенько подумать, поговорить с королём и уже тогда делать какие-то выводы. Сейчас всё слишком путанно. И почему... 
С немым вопросом в глазах, чуть мельком глянув, как Арес оттащил советника, когда принц шагнул в пламя. Принц лишь одним вопросом задался: а почему из хватки Ареса не вырвались, а приняли её? Он не помнил, чтоб Элгот позволял к себе касаться. Да и даже не вздрогнул, когда вот так обняли, словно понял кто это. Лаэрис не знал, что эти двое в хороших отношениях. И генерал явно защищал советника, это было заметно. У Ареса плохо удавалось скрывать, что жажду, что ауру убийства, негласно сообщая — это моё. Странно.
— Так точно, будет сделано. Ждём дальнейших указаний. — отрапортовал главный стражник, ударив кулаком себя в грудь, кивком посылая подчинённого за провидцем. Сейчас главный Элгот и подчиняться будут ему, поскольку в замке он считается негласным заместителем принца.
— Мор, мой милый братец очнись. — жалобно позвал Лаэрис, обхватив лицо брата руками, осыпая щёки поцелуями. Но ничего не происходило, как бы он не звал короля, тот не реагировал. Сердце сжалось от тоски, пламя с треском пожирало всё, ласкало одежду, мебель, не грозно расправляясь. Лаэрис пытался своей магией анализировать состояние короля, найти яд, ещё рану, хоть что. Но... задрожав от бессилия, Лаэрис просто лёг рядом, обнял брата и будь что будет. Прижавшись сильнее, чтоб направить всю свою магию до самой последней капли в тело короля, в надежде исцелить его, даже ценой всей своей силы и жизни. Ведь если отдать всё, то тогда Морнэмир проснётся. Поскольку вся сила перейдёт ему и все способности брата тоже, такова была магия, таков был уговор на крови. Такова была плата.

У Ареса было так: мы идём в бой, можем помереть самой мучительной смертью, кто-то останется без руки, ноги или глаза, а может даже всё одновременно. А те, кто не захочет пойти, остаются без всего выше перечисленного от рук Ареса. Всё. Он не умел играть в эти дворцовые игры, где птички не птички, а слова. И прочее всякое. Он сказал как может быть, зачем переживать? Оно ведь может быть. Вот когда случится, тогда и нужно начинать.
— Пфф, а вдруг это кто-то свой? Мало шпионов желающих убить короля? Жизнью рискнул, зато миссию выполнил. И не подкопаешься, в бою ранен, не проблемы соседей. Так ведь было уже много раз, или ты забыл как его пытался травануть один из наших...
Принц так ярко всё представил, как его король в опасности, что просто не выдержал, закрыл уши и закричал:
— Хватит! Я бы понял если яд. Довольно! — тяжело выдохнул принц, всё ещё прижимая ладонями уши. От стресса даже голова закружилась, он немного пошатнулся, но устоял. Когда-нибудь генерал нарвётся на заклятие тишины минимум на месяц.
— Не сказал. — подтверждает принц, шумно сглотнув слюну, в ушах так и барабанят отголоски сердечного боя. Как же тяжело. Арес ещё подозрительно быстро замолчал, какой послушный. Принц лишь коротко на него глянул, пока генерал смотрел на столб пламени и тихо вздыхал. А потом, после слов Элгота, принц совсем сорвался на крик. — Тогда в чём? В чём причина? Ни ты, ни я ничего не делали, даже Арес чист как слеза. Что тогда? Что мне думать? Когда я уходил от него он был здоров, невредим, счастлив. И просил вернуться поскорее. Что произошло в моё отсутствие и... — принц прикусил губу, глянув на пламя.
— Начинайте эвакуацию, собирайте ценные вещи и вывозите всё, если пламя не удаться потушить — замок не выстоит. — это были последние напутствия принца, прежде чем он исчез в языках пламени. Сейчас он мало о чём думал, и, возможно, даже смутно вспомнит что было и как. Если не сможет разобраться с ситуацией, ему будет попросту всё равно. Мир для него важнее всего. А вот если поймёт, что кто-то ранил — тогда разберутся сполна, но не сейчас.
Охрана удалилась, оставляя двоих наедине. Арес прижал к себе своё сокровище, нежно поглаживая по животу. Касаясь губами, пускай через маску, здорового плеча.
— Зря я облил себя водой, да. Мои предположения... тебе нужно подлечиться как бы. И мы не закончили. — генерал так хорошенько потёрся пахом об ягодицы любовника, да, он возбуждён несмотря на то, что здесь происходит. — А вообще не знаю. Если с ним всё хорошо — либо кошмар, как было, когда он просыпался от того, что снился принц с другим. Либо перевозбудился. Бывало и такое, особенно после битвы. И если ты себя не полечишь, тебе несдобровать. — на этих словах, красноречиво скользнули ладонью между ног, сжав яички. — Как тебе помочь?
Лаэрис растерянно смотрел на брата. Ничего? С ним всё в порядке? Но почему тогда он не просыпается... попытка влить свою магию не увенчалась успехом, принц даже вскрикнул от неожиданности, когда пламя стало жарче. Всё-таки в такой комнате невольно ощущается небольшой страх загореться, хоть принц и знал, что это невозможно. Пощупав, потрогав брата, Его Высочество нахмурился. А не шутят ли сейчас с ним? Не открывают глаза, воспламеняют всё, а на деле ничего смертельного. Устал? Крепко уснул? Что произошло?
— Он не просыпается! И его здоровье в полном порядке! — отозвался принц, а потом чуть приподнялся. Раз сознание не просыпается — тело точно среагирует. Раскрыв короля, ощущая, как одеяло рассыпается под пальцами, принц оголил до жути сексуальное тело в языках пламени, что аж дух перехватило. А потом чуть сполз вниз. — Просыпайся. — недовольно пробурчал Его Высочество. Скользнув кончиком языка по головке члена, поймав за основание ладонью. Внимательно наблюдая за лицом короля, надеясь хоть на какую-то реакцию.

— Скажи, а на поле боя ты сильно разбираешься: кто свой, а кто чужой? Убей врага, возьми его одежду и подкрадись поближе, минуя других. На поле боя я не успею выявить предателя, будь у меня хоть сотня глаз и ушей. — да, вот только генерал не уточнил, что принц как бы тоже мог вполне убить короля. И как бы этот принц мастер ядов. Или, быть может, кто-то особенно больно хотел сделать Лаэрису, чтоб тот наблюдал, как корчатся. — А может пытались убить наверняка, но не были уверены в своих возможностях и использовали все средства.
Принц лишь потирал пальцами виски, стараясь не слушать двух слуг, которые не подчиняются приказам. Он их потом накажет обязательно.
— Моё присутствие... — непривычно тихо повторил принц. — Я его вылечил и заработал шрам, приняв его рану на себя. — прикусив губу, произнёс Его Высочество. Так и не озвучивая всех причин, лишь мысленно добавляя также тихо: а потом я был любим...
Дальше принц ничего не ответил, лишь ушёл восвояси. А вот генерал нахмурился, прям так заметно напрягся.
— Я правильно понимаю, что ты дал клятву настолько опасную и не знаешь как излечить? Хм, ладно, попробую поискать у себя то средство, что мне когда-то дал король. Оно лечит, но не помню осталось ли. — генерал лишь фыркнул, ага, вот этого он и добивался: узрел гримасу боли и страдания, а то храбриться, мол, хорошо всё. Но дело сильно плохо, пора действовать, а не в игры играть. И обезболивающее раздобыть.
Принц услышал окрик Элгота, замечая, что ничего не произошло, всё осталось по старому. Ему не хотелось уходить, ни сейчас ни потом, он просто лёг рядом и обнял короля, прижав к себе.
— Я останусь с ним. И будь что будет. Прикоснись ладонью, с нашей связью, ко лбу Ареса, я хочу передать ему тайное послание. 
Вот это напрягло генерала, —  принц и тайное задание? — поэтому он не сразу ощутил чужое присутствие, резко развернувшись на звук.
— Почему один? Остальные где?  — с угрозой в голосе произнёс мужчина, глядя на прибывшего, невольно прижав к себе Элгота сильнее. — Думай, что говоришь. Здесь нет места играм.
Однако через некоторое время Его Высочеству надоело лежать просто так. Он должен что-то сделать сейчас. Поэтому нехотя, но принц поднимается, тихо вздохнув, погладив по щеке возлюбленного. Нежно касается губ, а потом отстраняется. Он ведь король, ответственный за судьбу государства. Ему придётся думать не только о себе.
Покидая кольцо пламени, Принц увидит провидца, враждебно настроенного Ареса — с чего это вдруг? — и советника. Генерал заметит, как принц покидает пламя, но огненные языки всё ещё гуляют по его одежде. Прислонив Элгота к стене, генерал отпрянет, чтоб снять мокрый плащ и с поклоном приподнести принцу.
— Моя одежда Вас не достойна, но молю, примите в дар. Она пропитана влагой, Ваша мантия долго не выдержит.
Принц чуть поморщился, а затем кивнул, позволяя генералу выпрямиться и накинуть на плечи принца плащ с капюшоном. Затем Ареса поймают за руку, притянув к себе, что-то прошепчут на ухо и мужчина тут же в ужасе отстранится от принца.
— Ваше Высочество, я не могу такое совершить.
— Можешь иди. Иначе моя рука коснётся не только тебя. — конечно намекали на прикосновение к Элготу, блеф, но генерал поверил в этот блеф, заодно выдал себя с потрохами. Ведь это означало, что советника ценят.
Коротко и обречённо поклонившись, генерал лишь мельком глянул на советника и удалился прочь по тайному поручению.
— Рассказывай что знаешь. — потребовал принц от провидца.

Арес внимательно посмотрел на советника: пристально, пронизывающе. Хотелось возразить и сказать, что Элгот очень сексуальный, когда спорит. Да и любой спор прервали бы поцелуем, вот только сейчас явно не место и не время для такого.
— Никоем образом. — заверил генерал, состроив самую невинную гримасу, мол, даже не при делах. 
— Какого такого? — нахмурился Его Высочество. Он не мог прямо при всех сказать что было, а чего не было. Да и когда это половой акт мог вызывать такую реакцию? Хотя на секунду Лаэрис всё-таки задумался, прислонив большой палец к губам, немного покусывая его. Это давний жест свидетельствовал о глубоких раздумьях с толикой неуверенности в своих суждениях. 

— И ежу понятно, что выбора нет, даже у меня, особенно если король воплотит шутку про брак с Финерией в жизнь. Хм, чтоб этого не случилось, мне даже выгодно погрузить его в сон, ты так не думаешь? — особенно тихо произнёс генерал последнюю фразу, подначивая и отвлекая от боли. Ведь плохо, что не показывают боль, тогда бы можно было на это ссылаться и увести куда-нибудь прочь, попробовать зелья, что есть у генерала. Хоть что-нибудь, лишь бы спасти, вот только и короля в таком состоянии оставлять не хотелось. Нежными, успокаивающими поглаживаниями ласкали бок любовника. От неожиданности Вздрогнули, когда поднесли руку ко лбу. Взволнованно глянув на любовника, болит ведь. Принц велел, через мысленную связь, позвать надзирателя его гарема... а потом резко оборвал послание, так и не договорив. Странно.

— Не стоит говорить про брачные игры. — в голосе генерала не было злобы, лишь предостережение и кивок, мол, ты понял? Это всё очень большая тайна и провидец сейчас рискует. 

Генерал оставил советника, прислонив к стене не только потому что не могут стоять, а потому что она холодная и дальше от источника пламени. Элготу с ожогами нужно что-то холодное так точно. Приказ принимают с тяжёлым вздохом, мельком глянув на любовника каким-то особенно грустным взглядом, покорно отступая назад и кланяясь, чтоб удалится. 
Принц, в свою очередь, впился хмурым взглядом в советника. Заодно наблюдая за реакцией на уход генерала. 
— Как твоё самочувствие? Быть может нужны обезболивающие или отдых?
А затем Его Высочество повернулся к провидцу, поприветствовав его лёгким кивком, ведь высшая знать никогда не кланяется, лишь кивок для приветствия и не более. 
Принц бесстрастно наблюдал за приготовлениями провидца, обнимая себя за локти, чуть дрожа словно от холода, но причиной был неописуемый стресс. Изумрудные глаза встретились со змеиными, замечая, как шевелятся змеи в виде волос. Лаэрис был в глубокой задумчивости, поэтому смысл слов провидца дошли не сразу. 
— Что? — как-то растерянно произнёс принц, а потом резко вздрогнул, опешенно уставившись на говорящего. — О чём ты? Я ничего не давал и при мне он ничего не пил. 

Лаэрис не ответил. Он не мог сказать при всех что было, только наедине. И то, это посвящать советника в такую сокровенную тайну, казалось чем-то... непривычным. Он словно боялся произнести это вслух, будто где-то стоял незримый силуэт отца и грозился создать проблемы, как только поймут, что сердце принца наконец нашло покой. Слишком тяжело, сложно, невозможно, он должен подготовиться морально, прежде чем произнести это вслух.

Арес вполне себе продолжал быть невинной овечкой.
— Давай мы чаще будем ссориться, вдруг быстрее замуж выдадут друг за друга. — фырчит мужчина, прекрасно чувствует напряжение любовника. Наклоняясь к уху, чтоб прошептать. — Тшш, тише, ты просто должен был знать, чтоб слухи не опередили и не жалили неприятным сюрпризом. Финерия пала бы раньше. — вздохнул генерал. Ему до безумия хотелось поймать на руки Элгота, утянуть за собой, рыча на всех, чтоб помогали, а не стояли столбом. Забрать от принца, коль присутствие его близ советника так опасно. Но ему бы не позволили, король может ещё и разрешил бы, но только не принц.
Да и генералу мало понравилось, что они так уже с советником прокололись, а тут новая шпионская птица, которая знает слишком много. Впрочем, провидец и так мог всё это увидеть, если бы захотел, но намеренно явно не хотел. Придётся теперь следить и за провидцем, чтоб не ляпнул лишнего. Очень неохотно Арес ушёл с поникшей головой. И почему вдруг такой приказ именно ему? Как это всё понимать?

— Ужасные ожоги на руке и плече и это терпит? Не говори глупостей Элгот. — рассердился принц. — Твой разум должен быть ясен, а он в тумане боли. Так не годится. Король говорил как излечиться? — недовольство венценосного заполняло всё пространство, он был зол, что теперь его советник страдает вообще по непонятным причинам, кусая от досады губы. А Лаэрис ни королю не может помочь, что тому, кто верно служит.
Тяжёлый выдох раздражения опустошает лёгкие, а затем принц морщится от боли, услышав слова провидца. Накрывает ладонью глаза и молчит томительно долго.
— Элгот... — тихо произносит принц. — Используй свою силу и посмотри чем занимается генерал, когда всё поймёшь... — ладонь убирают с лица, и в потемневшем взгляде Лаэриса читается лишь непреодолимая жгучая ненависть. Он почти выплёвывает слова с раздражением. — ... приведи её ко мне. Это приказ. Баночку мне дала моя супруга, когда думала, что я вернулся в замок и ранен. И попытайся узнать у нашего старого алхимика чем эти ожоги лечить, он будет в гареме.
А затем Лаэрис снова возвращает взгляд к провидцу. — Что ты ещё видишь? Как помочь королю?

И когда Элгот использует свою силу, то вполне себе найдёт Ареса в сопровождении охраны гарема. Манталисты его проверили, принц действительно дал приказ. И теперь десять вооружённых тёмных эльфов, чья кожа была ещё чернее, чем у принца с королём, стояли у главных и единственных ворот гарема, во главе с генералом. Тайные ходы были, но сейчас по приказу принца их перекрыли магическим образом. Массивные золотые двери отворяются, явив миру рай на земле. Мраморный белый зал, с множеством зелёной растительности, диванчиков и столиков близ небольших бассейнов. Различные яства пестрят поверх медной посуды. Красивые лица смотрят любопытным взглядом, а тело наложников и наложниц украшает множество драгоценных изделий. Одеты все в дорогую ткань, кучкуются и делятся сплетнями о происходящем якобы пожаре. В самой дальней части гарема расположилась длинная узорчатая лестница, с перилами в виде чёрных мраморных змей с позолотой. Эта лестница вела в личные покои супруги, надзирательницы над всем гаремом. Её покои были значительно больше помещения для сборов, но это уже не важно.
Золотые двери гарема закрываются, Арес стаскивает с себя мокрую маску, а ему в руки ложится алебарда, передают стражники гарема.
— Сожалею. У меня приказ. — вздохнув, Арес делает шаг вперёд, следом идёт и охрана, создавая полукруг. Фаворитам сразу становится всё ясно без слов. Они видят свою смерть, немилость, что слышится в тяжёлой поступи палачей, читается в холодном взгляде, и блестит на кромке лезвия алебарды. Взмах. Стены поглотят истошный крик, кровь окропит белизну пола. Принц решил погубить свой гарем целиком и отдал соответствующий приказ. Оставляя висеть в воздухе немой вопрос: почему?

Принц сглотнул слюну, нервно перебирая край мантии пальцами. Лишь короткий взгляд на советника, глаза в глаза, а потом медленно, как бы невзначай принц отводит в сторону белые пряди волос, оголив шею так, чтоб мог заметить только советник. Свежие, пунцовые следы засосов расцвели подобно лепесткам роз на тёмной коже. Быстро прикрывая волосами следы, принц стыдливо прикусил губу и кивнул сторону спальни короля, снова скользнув пальцами по шее под волосами, явно на что-то намекая. 

— Да, потому что король смеялся, вот это редкое явление. — с долей иронии Арес глянул на горящую спальню. Такое горящее, крушащее, он видел чаще, чем смех. — Не жалует, я думал убить её в бою, однако она поехала за вражеским принцем. И сообщила, что жива, печально. — вздохнул мужчина, вот так без трупа врага остался, обидно как-то. 

Лаэрис лишь укоризненным взглядом посмотрел на Советника. Обрушивая на него весь свой холод, что обычно источал. И не отводя взгляда от Элгота, обратился к провидцу.
— Как далеко ты видишь? Сможешь узнать какое лекарство нужно моему советнику? Который должен быть исцелен, ведь здоровье слуг отражает статус господина. — на последних словах было ясно откуда весь этот холод, явное волнение, что пытаются геройствовать, а не отдыхать. И Его Высочество это не поощряет. 
— Тц, плохо, что ты не видишь этого. Мне нужна моя жена, информация по ней, опроси её слуг, найди свидетелей и того, кто дал ей зелье. Перед тем, как я пошёл к королю, моя супруга принесла мне лекарство. Подумала, что я ранен, но это слуги заметили вернувшегося короля. Мне интересно: что её сподвигло это сделать? Сейчас я отдал Аресу приказ убить весь мой гарем и её тоже. За ненадобностью. Но если так... допроси, я приду позже за ней, уважу своим визитом. Главное не дай её убить раньше времени. — сообщил принц, не без удовольствия, с каким-то явным раздражением и нескрываемой злобой. 
Правда Элготу не суждено уйти далеко. Массивная поступь создавала зубодрожащее эхо, погребальным колокольным звоном вместе с медицинской сумкой на плече мчал он! Ученик главного лекаря, травник, шаман, специалист по обезболивающим и операциям. Черноволосый, татуированный эльф с голым торсом, котором никогда не холодно. Колбочки звонко бились друг об дружку в сумке, а мужчина чуть запыхавшись наконец-то выдохнул. Остановившись на секунду, узрев свет пламени исходящий от комнаты короля, эльф растерялся, но смолчал. А потом словно очнулся и перевёл взгляд на принца с советником. 
— Ох, Ваше Высочество, господин советник, провидец. Прошу простить за медлительность, я спешил как мог. Арес послал меня сюда, нужна помощь. Правда только советнику... — на Элгота неуверенно так глянули, правда каким-то мрачным взглядом на автомате, словно этому мужчине было уже всё равно абсолютно всё. Советника сразу осмотрят на повреждения. Не получится вылечить, Арес предупредил о таком варианте, так накачают обезболивающими или наркотой, её предостаточно. — А король? — хриплый, прокуренный голос звучал как-то совсем тихо и утробно. 
Лаэрис наблюдал за действиями провидца, лишь вздохнув, когда пришёл лекарь, ничего ему не отвечая. Чужие пальцы пачкают карту в рубиновую кровь, оставляя росчерк судьбы. Так есть спасение или нет? Лаэрис лишь шумно сглатывает слюну от напряжения. 
Как только сказали, что Варианты есть, Лаэрис аж пошатнулся, прижав руку к груди, что болезненным сердечные боем кольнула до невозможного. 
Но только начали озвучивать варианты, как принц шагнул к стене, в поиске опоры. Ярко представляя картины произошедшего. Растение? Даже так он будет любить брата: купать его, кормить и всячески заботиться, читая ему книжки или рассказывая что произошло за день. Оставить всё как есть и малые шансы выжить — ну уж нет!
— Я умею вселяться в других, создавать свою призрачную суть, слышать мёртвых и призывать их. Но я больше говорил с духами и использовал их для шпионажа. Потом я перестал это практиковать и вселялся всего пару раз. Не помню уже как нужно. Боюсь я сделаю только хуже. И... — Лаэрис погладил себя ладонью по груди, проговорив с сожалением. — Его магию запечатали во мне.

Арес не имел сожалений ни секунды. Жалость? Что это такое? Мольбы и слёзы, когда красивые наложники целовали ему ноги и со слезами просили пощадить. Мужчина лишь довольно улыбался, вспарывая горло невинному цветочку, отсекая лепесток за лепестком в виде рук и ног, кроша их в фарш. Увы, не прокатит, он любит убивать так сильно, что даже мать родную не пожалел бы, хорошо, что она была женщина мощная и отбилась бы. Арес уважал только силу. Хочешь жить — сражайся. А вот эти сопливые мольбы о пощаде, фу, как гадко смотреть на слабаков. Охрана гарема состояла из таких же безумцев, не в первый раз карать не понравившуюся игрушку, но в первый раз убивать всех разом. Когда на очередную мольбу стражники засмеялись, наложники поняли — дело дрянь и нужно что-то делать. Поэтому часть самых юрких побежала к покоям жены принца, бесцеремонно вламываясь, падая на пол с криками и мольбами о пощаде. А следом за этой процессией плаксивых, в дверном косяке появился Арес. Высокий, статный, с довольным лукавым взглядом и улыбкой, как у кота, что объелся сметаны. Вытирает кровь рукавом рубашки возлюбленного, взмахнув алебардой, чтоб её серповидное лезвие коснулось пола. Таким резким движением её очистили от крови. Арес галантно поклонился царице сего места, приложив руку к сердцу.
— Моя госпожа, прошу простить, что посмел тревожить Вашу необычайной красоты и изящества фигуру, что только краше в лунном свете, но... я пришёл убить Вас. У меня приказ. Позволите? — культуру никто не отменял, не первый раз убивать высокопоставленную особу. Арес лишь немного поднял взгляд, но кланяться не перестал, ожидая ответа.

— Ха! Зная нашего короля — принципы у него совершенно другие и зависят от настроения, чем постоянных факторов. — отмахнулся Арес, мол, не женили и уже хорошо, а то могут всякое придумать, если ещё и под горячую руку попадёшься — так пиши пропало. — Угу, только чего-то эта неубиваемая гадина землю топчет своими ногами и умирать не собирается. А казалось бы столько возможностей.  

— Значит только время или невредимый король. — тяжело вздохнул принц. Совсем не радуясь тому, что советнику придётся терпеть боль, а сделать толком ничего не удаётся. — Что-нибудь придумаем с твоими ожогами Элгот. — качает головой Его Высочество, как-то бесцветно произносит это, явно слишком расстроен, чтоб придать голосу хоть какую-то эмоциональную окраску. 
— Не убило, однако там было подмешано то, чего я не просил. Первый это раз или последний такое творится? Без моего ведома и согласия здесь даже капля воды не имеет права упасть, а то какие-то мутки с зельем. — грозно зашипел мужчина. Ведь принца сейчас мало что волнует, он получил желаемое, кормить и содержать тех, кто ему больше ни к чему — незачем. Так показывают верность чувствам короля. И даже если грязно, то скоро станет чисто, когда все умрут. 

— Да-да, у меня тоже. — коротко и безразлично отмахнулся лекарь. Арес его давний друг, из-за сильной травмы на поле боя ему уже нет места. Поэтому очень хорошо попросили сделать всё красиво, пообещав взамен чуть ли не всё царство. Вот и сделают, быстро осматривая советника. Потянув руку к сумке, доставая нужное и сразу же наполняя шприц. — По пути разберёмся. Доступ к шее и нужно расслабиться, укол болезненный, но быстро притупит это всё. Состояние будет, словно немного опьянел, без боли. — понятие «немного опьянел» — не совсем верное, там много опьянел. Потому что лекарь лишь мельком глянул на повреждения и уже понимал что нужно как обезболивающее. В любом случае Элгота будут сопровождать на всякий случай. И колоть новую дозу, когда старая начнёт угасать своим действием. А когда ответ за короля пошёл действием — покачиванием головы — лекарь только скривился. Плохо. А вот самому провидцу подмигнут, когда он глянет на пришедшего. Ну, а что, оголяются, кровушку пускают, чего б не подмигнуть. 

— Я его лишь подлечил. Это безобидная магия. — принц прислонился к стене, обречённо вздыхая. Мельком наблюдая за гипнотическими действиями провидца и картами в руке. — каким образом? Я был с ним, он ничего не делал и не применял магию. Всю его силу должен был забрать я. Или он мою. Выжил бы кто-то один, зато расцвёл другой. Ведь моя магия никогда не была полной без его. Он не мог запечатать в чем-то. Рядом нет ни предмета, ни носителя. Дай мне другую подсказку. Что ещё ты видишь. Плохо сейчас королю? Больно? Как долго он ещё продержится?  

Арес с пристальным прищуром наблюдал за супругой принца. Величественна как всегда. Ни шторм, ни буря — не способны напугать ту, кто родилась с золотой ложкой во рту. Прекрасный и изысканный наряд, словно невеста в день своей помолвки, пышного торжества, которое должно закончиться трагедией. Наложники не сдвинулись с места, уткнувшись лбами в пол, просто жалобно хныкая, без каких либо действий. Слишком напуганы, слишком потеряны, чтоб знать как быть дальше. 
— Моя госпожа, ну что вы. Нет никакого унижения. Я со всей великой честью подарю вам благородную смерть. Поверьте, я умею делать это красиво. — ещё ниже склонился Арес, пряча за темными волосами своё довольное лицо. И как только женщина поднимается со своего места, генерал резко напрягается, стирая довольную ухмылку со своего лица. Медленно выпрямляясь, чтоб посмотреть на принцессу сверху вниз тёмным, жестоким взглядом. Холодно, бесстрастно констатируя факты ровным голосом:
— Приказ принца. И его последний дар. — мужчина кивнул в сторону, за своё плечо, где был почти не был слышен звук чужих шагов, кто-то крался словно кот, мягкой походкой. Лицо мужчины скрывал серый капюшон с брызгами крови и чуть выглядывали кончики белоснежные волосы. В руках мужчина нёс прямоугольную коробочку, уже открытую, верх лишь немного прикрывал белый пергамент. Когда мужчина, охранник гарема служивший долгие годы верой и правдой, встал на одно колено, чтоб принцесса могла разглядеть подарок, Арес приподнял алебарду, чтоб коснуться окровавленным краем лезвия пергамента и убрать его прочь. Темно-гранатовое платье предстало перед взором, с красивым узором из чёрного бисера, где изредка вплеталась золотая нить. 
— Кровь для крови. — сказал Арес, убирая оружие от наряда, давая возможность рассмотреть его. А затем перехватывая алебарду двумя руками, чтоб занести над головой женщины — и в этот миг по комнате разнёсся крик. Громкий стук дверей, грохот лезвия об мрамор, неясные звуки боли и глухие стуки чего-то тяжёлого. 
Другие охранники, что стояли внизу, у лестницы, в удивлении замерли. Когда на первых ступеньках они обнаружили Ареса, что кубарем скатился с лестницы, застонав от боли. Схватившись ладонью за кровоточащий бок. Грозный взгляд и тихое шипение сорвалось с губ генерала, пока на белоснежной рубашке расцветало кровавое пятно. 
— Он меня пырнул. И запер дверь.  

А как было на самом деле? Да всё просто. Когда только генерал занёс окровавленное лезвие алебарды над головой принцессы, так охранник, держащий подарок. Резко вскочил и всадил в бок генерала острую иглу. Точно поразив болезненную точку. Арес ведь не ожидал, что те, кто с ним заодно могут так предать. Нужно отдать должное генералу, он умело сгруппировался и охранник получил кулаком по носу. Да так, что перед глазами поплыло. Но Арес был уставший, а потому когда схватились за дверной косяк, подтянулись и пнули генерала ногами в живот в сторону лестницы, увы, Аресу ничего не оставалось как падать. Охранник предатель быстро закрыл массивную дверь в покои принцессы на засов. Попутно вытирая кровоточащий нос рукавом. Молча отошёл к стене у зеркала, чтоб открыть тайный проход. Проход открылся, вот только был затянут какой-то белой пеленой, но... хороший такой удар по плотной пелене, что среагировала как стекло, но виделась дымкой — разбилась вдребезги под шёпот заклинания, полностью убирая барьер, что заграждал тайный проход. А перед принцессой вновь встали на одно колено, к удивлению и шоку наложников. 
— Я любовался всегда вами издалека, зная, что не имею права даже на это. Для вас я буду никем, но отдать вас в лапы смерти — сердце не позволит. Моё предложение — бежать вместе. Я приму любой ваш ответ. Даже отказ, тогда погибну с вами в один день как предатель. Ведь без вас... это не жизнь. — проговорил мужчина, который всегда молчал. Даже если попытался вспомнить его голос — это будет невозможно. Но сейчас, с такой нежной страстью, впервые он заговорил с той, которой служил, охранял и... любил. Поэтому сейчас он рискует всем, лишь бы спасти.

— Тшш, не наклоняйся так. — заботливым шёпотом произнёс Арес, стараясь зафиксировать советника, чтоб вообще не двигались и не причиняли себе дискомфорт. А потом задумчиво посмотрел в красивые глаза Элгота.— Я заинтригован.  

Принц лишь нервно кусает губу. Как вообще такое случилось, что он не заметил, не понял ничего про клятву советника? Можно было понять — не касаются не простого так, держатся в стороне. И ещё принца удивил тот факт, что король так перестраховался. Это было... безумно приятно. Его так защищали, а он и не знал. Сердце учащённо забилось в груди, а грустный взгляд изумрудных глаз прошёлся по пламенным языкам. Как же теперь спасти того, кто так дорог? 
— А ну цыц! — фыркнул принц на советника, будет он преуменьшать свою значимость и указывать волноваться принцу или нет. Хочет и волнуется. — Ты её оправдываешь? И дело не в том, полезно оно или нет, а что делают это без моего ведома! Сегодня на благо, а завтра будет яд? — вздыхает мужчина. — А если бы я принял усиленную дозу такого магического зелья для ритуала, а потом бы она ещё добавила — так и я мог распластаться трупом близ твоих ног. У неё могло не быть злых намерений, но и благо она не сотворила. — покачал головой Его Высочество, обдумывая происходящее, вообще сами отношения с супругой. Да, Лаэрис никогда её не любил, но старался, чтоб пребывание девушки здесь не было столь мучительным: лучшие украшения, ткани, яства со всех концов земли. Она могла присматривать за наложниками, а те развлекали её песнями, плясками, разговорами. Не жизнь, а сказка, по мнению принца, да и муж не слишком требует исполнение супружеского долга. Но... после признанию в любви королю — Лаэрис устранит всё, что когда-либо его касалось хоть немного или взаимодействовало. Больше ему не нужен никто. Оковы страсти завладели его разумом окончательно.

— Или мне генерал открутит шею, если я не сделаю или... чем вы будете угрожать? — интересуется лекарь, шагнув ближе со шприцом и ватой пропитанной в спирту. Причём он явно не слишком сильно собирался слушаться, поскольку принц протеста не выказывал, а умирать от рук генерала не хотелось. — Максимум могу слабое обезболивающее, не дурманящее. Мм, прям не знаю радоваться или нет. — последнее предложение было адресовано провидцу, чуть кривя губы, от чего лицо украшенное татуировкой черепа казалось каким-то зловещим в свете яркого пламени. 

— Главным лекарем? Найти и привести. — оживился принц. — Не факт, что принцесса знала состав, а вот лекарь мог вполне её обмануть, якобы всё хорошо. — нахмурился Его высочество, переглянувшись со всеми по очереди, создавая и без того нервную атмосферу. — Но это потом, к генералу идите сейчас. Я послал его не умирать!  
Вздохнул Лаэрис. Ситуация усложнялась, а ночь, влекомая своей прохладной нежностью уже не обжигала сердце страстью, лишь волнением. События менялись стремительно и угнаться за ними было слишком сложно. 
— Как именно произошло нарушение связи? — вздохнул мужчина. — Если ты не видишь куда запечатали силу, то может? Как отыскать нужное?

Арес был холоден, как тысячелетний айсберг. Его глаза не выражали ненависти, или злобы, лишь какую-то заинтересованность. Словно было любопытно: как умрёт эта женщина? Что ощутит? С каким звуком издаст последний выдох? Любопытство, и больше ничего, даже без тени сочувствия, ведь его ждёт любовник и некогда мешкать со знатью. 
— Хах. — широко улыбнулся генерал. — Вы просто не проводили ночь с королём, тогда бы вы предпочли унижение тому, чем бы вас соскребали с простыни. — окровавленной ладонью Арес очертил богато украшенную комнату принцессы. Якобы намекая, что жизнь, в любом её проявлении, даже узницы, лучше, чем бесславная смерть. 
— Вы же сами сказали, что он вас унизил. Убийство своими руками большая честь, так что
... не стоит на неё рассчитывать. — пальцы сжимают сильнее рукоять алебарды, один удар и всё кончится. Холодный лунный свет лишь на секунду блеснёт в кровавом отражении лезвия, а затем... ох, Арес ощутил эту убийственную ауру до того, как нанесли удар иглой. Ударь на пару миллиметров выше, так парализовало бы всю правую часть туловища. Вот ведь...
Массивные двери разделяют будущее и настоящее. В настоящем мужчина кланяется принцессе, пока в будущем топот ног по лестнице слышится всё отчётливее. Охранник поворачивает голову к двери, раздумывая: а за сколько её сломают? Серый капюшон скрывает лицо, невозможно понять даже по мимике, что чувствует мужчина. Лишь кончики белых прядей выглядывают из-под капюшона. Когда принцесса задаёт вопрос, мужчина заметно вздрагивает. Вот только потому что к нему обратились, или потому, что оставшиеся наложники, узрев проход ринулись в него — загадка. Мужчина выждал несколько секунд, наблюдая за скрывшимися фигурами в тайном проходе, а затем шумно выдохнул.  
— Чтоб вы жили. — голос ровный спокойный, однако в конце слышится едва уловимая дрожь эмоций. — Тогда я совру. А я не намерен вас очернять ни словом, ни действием. — внимание привлек первый гулкий удар по двери, да такой силы, что она пошатнулась, но не открылась.

— А я не из тех, кто слишком слушает наставления других. Сказали быть осторожным — значит будь. — с грозным рыком, Элгота укусят за плечо, а то смеет тут перечить. Ещё и ладонью между ягодиц скользнут, надавливая на то, что заставляют держать в себе. Чётко припоминая: споры неуместны. 

Его Высочество лишь вздохнул. Он о том, что нет согласования, ему про вред. На что лишь махнул рукой, услышал, принял к сведению. И Лаэрису некогда было замечать принцессу. У него полно дел, разборки с братом и ещё какие-то тайные исследования. Если тебе насильно впихнули нелюбимую жену, как дань, как обязанность — будешь ли ты слишком интересоваться тем, кто не люб? Если сердце уже давно принадлежит другому. Если мысли только о нём и днём, и ночью, ежесекундно. Когда замечать, а главное зачем? Он никогда не сможет дать ей любовь и счастье, так просто даст безбедную жизнь и покой. Многие и за сотню лет не находят свою любовь, поэтому можно довольствоваться жизнью без неё. 

Лекарь лишь пожимает плечами, выдыхая воздух со свистящим звуком недовольства. Советника прекрасно слышат, как и сотню других больных, особенно на войне и с гангреной. Вот это: ой не надо, оно всё само пройдёт. Не пройдёт. Обезболивающее помогает яснее мыслить, ведь иначе ты отвлекаешься на боль и менее сосредоточен. Генерал просил — выполняют. Не надо, он перечить не станет.
— Ваше Высочество, господин советник пытается сказать, что врага в данном случае вы ищите напрасно. Постарайтесь пока разобраться с проблемой короля, а там виновники сами найдутся. Я займусь главным лекарем и всё выведаю. А пока, может укольчик? Вы слишком перенервничали, вас это успокоит и позволит глубже копнуть мыслями. — кивнул мужчина, лекарство то он набрал, не пропадать же добру, обратно в колбочку не вернёшь уже. А как дозволение от Его Высочества было получено, лекарь шагнул ближе. Осторожно отвел белоснежную прядь в сторону, чтоб оголить шею, провести по изгибу ватой в спирту. Пока принц от нервов грызёт ноготь на пальце до крови, опираясь об стену для хоть какой-то опоры. Лекарь понимает, что принца слишком трясёт, это не очень хорошо для его нестабильной психики. Поэтому укол, хоть и болезненный, но должен подарить ему расслабление. Всё-таки в этой смеси не только обезболивающее, но и сильное успокоительное, чтоб организм мог справиться с шоком. 
А когда дело было кончено, так лекарь отправился следом за советником, похоже генералу нужна помощь и работы сегодня будет много.

— Передал тому, на кого не подумаешь. — заплетающимся языком проговорил принц, когда лекарство начало действовать. — Если он так решил... значит так было нужно. Коль ты не знаешь, то ничего сделать я не могу. Вот только, я знаю этого человека или нет? И не подумал бы на свою жену, но сомневаюсь. — не весело отозвался мужчина.

— Так вы только пожелайте. Последнюю просьбу перед смертью никто не отменял. Отведу вас в ложе и убью там. — генералу вообще не сложно. Ему сказали убить, не обозначая сроков и условий. Значит можно подойти к процессу творчески. 

Он не смеет поднимать взгляд на ту, кто выше его по статусу. И как же тяжело отводить взгляд  когда её безупречный образ прямо перед тобой. Так и хочется смотреть, любоваться красивым лицом, изящными изгибами хрупкой фигуры, что вышла будто из-под рук искусного скульптора. Он не смеет... вот только когда чувствует мощную волну магию, невольно обращает взгляд. И в немом благоговении восхищается неземной красотой укротительницы хлада. Дыхание инея касается кожи, но не приносит холода, пока сердце так жарко бьётся в груди, наливает мышцы огнём любви. Мужчина удивляется на просьбу прикоснуться, не зная, где именно позволено касаться. Поэтому протянет руку к чужой руке, поймав кончики пальцев. Замечая, как лёд скользнул к двери под болезненный крик охранников, и тут же всё стихло, даруя власть тишине. Мужчина медленно поднялся с колен, когда ему даровано было разрешение.
— Я уведу вас туда, куда скажете. Но есть одно место, где вы ни в чём не будете нуждаться. Позвольте...  — чуть сильнее нажав на кончики пальцев, мужчина осторожно потянул принцессу за собой в проход. Вслушиваясь в крик разнёсшийся по каменным стенам тайного прохода, который был слабо освещён редкими магическими светильниками в форме шара. Проход довольно узкий и тесный, в стенах помещается кто-то один, поэтому нужно идти цепочкой. Пахнет пылью и сыростью. Наложники, что убежали вперёд, скорее всего погибли. Поскольку тайный проход — это тот же лабиринт, где только знающий может пройти.

— Я ещё не командовал. — рыкнул генерал, обвив руками талию и чуть приподнимая над землёй советника. — Решу командовать, так унесу тебя прочь. У меня раны от того, что я щит короля, я не могу его защищать без ран. — хмуро смотрит мужчина на то, как кусают губу. Приблизившись к губам советника, чтоб прошептать. — Пока меня не погребли под сырой землёй, моя забота — это не слишком. А как в последний раз, перед неизвестностью. Может я завтра не вернусь как знать.

Принц слышит, тогда получается если рецепты не меняли и Его Высочество знал об этом, а всё равно дал лекарство — он совершил осознанное, официальное покушение на короля. Ведь именно принц мазал эту мазь. И дороги назад нет. Он предатель родины, королевства, душегуб, вредитель собственному брату. Значит Лаэрису остаётся либо бежать, либо добить короля. Когда Морнэмир проснётся и поймёт кто всему виной — он отвернётся от брата. А для Лаэриса, после пережитой ласки — это хуже смерти. Поэтому он пытался обвинить всех вокруг, но после слов советника понял... виноват он. 
— Я убил собственного брата... — прошептал принц. Что теперь делать? Отступать? Его могут казнить за покушение. Все равно только один из них должен был получить силу, значит... может всё сложилось как надо? Может звёзды на небе говорят, что принц не заслужил любви, он должен добить брата и править? 
А принцесса сама могла требовать и приказывать. У неё была на то власть. Даже уехать из замка она могла, сославшись на дурное самочувствие. Переехала бы в замок поменьше и подальше. Клятвы чего-то стоят, когда они обоюдны. А возводить себя на жертвенный алтарь, только потому что поклялись... здесь простая брачная выгода, здесь нет места чести и благородству. 

Лекарь предложил и простое обезболивающее, взамен наркотикам. Они, может, и не на войне, но магический ожог — есть магический ожог. Он может воспалиться, кожа в микро трещинах и подхватят любую заразу. Можно хотя бы поверхностно обработать. Это всё и пытаются предложить. Потому что разгуливающий советник с травмой — это посмешище принц, у которого на службе раненые, а он ничего не делает. Будут шептаться по углам, что тиран, сам обжёг, сам ходить заставил, ещё и поручения дают. Лекарь попытался это предотвратить, принц тоже. Но они силой заставить не могут. Лаэрис мог отдать приказ, но сейчас ему хочется покоя, а не препирательства.

И лекарь не будет делать что-то долго, он вколет не только наркотическую смесь, а ещё кое-что. И тогда уже все увидят: лекарь друг или враг. Ведь он не главный лекарь, а его так наивно подпустили к себе близко. Закончив, лекарь шагнёт к Элготу, извлекая свиток телепортации, одноразовый. Лишь сейчас, сразу к дверям гарема, чтоб не терять ни секунды. Уста произносят место назначения, советника хватают за протез. Свиток телепортации воспламеняется, источая чёрный туман, скрывающий двоих. Секунда и они уже перед приоткрытыми дверями в гарем. Запах крови ударяет в нос, звенящая тишина давит. Лишь где-то из глубины зала, едва слышно чье-то тяжёлое дыхание и тихий стон. Арес сидит близ перил лестницы, зажимая двумя ладонями окровавленный бок. Чуть выдыхая облачко пара, сверху веет прохладой. 

Принц лишь тяжело вздыхает, шагнув к покоям короля. Остановись напротив пламени. 
— Знаю... — покачал головой мужчина, потянувшись к языку пламени, чтоб усилить его на несколько секунд, наблюдая за реакцией. — Этот человек сейчас рядом со мной, возле меня? И как убить дыру? — задумчивый взгляд проникает вглубь комнаты. — Как думаешь, если всё сжечь и себя тоже — будет лучше?

И генерал предлагал не кувыркаться. Но ясно понял это и лишь снисходительно фыркнул, мол, ты деточка не в моём вкусе. 
— Живой труп мне не указ. — хмыкнул мужчина, раскомандовалась тут. Он подчиняется другим, нечего даже язык поворачивать в сторону советов, приказов и т.д. и он вполне не против дуэли. Покорная смерть — скучная смерть. Поэтому никого он нежной не считал, а сразу пришёл, всё сказал, и ждал, готовился к отпору. Арес видел многих женщин, даже способных детей с ножом. Лишь глупец недооценивает своего противника, на том и ошибается. Мог бы просто зайти и пырнуть без разговоров, но оказал уважение.

— Знаю. — так просто говорит он. Ведь за реакцией принцессы наблюдали давно, её незаинтересованность о многом говорила, слегка меланхоличный взгляд тоже. — Тогда у вас будет новая комната, которую вы заполните тем, что вам нравится, принцесса.
Он видит её нерешимость, ощущает сомнения. Потому потянет к себе кончики пальцев, к своим губам, чтоб легонько коснуться их. Лишь на короткий миг пересекаясь взглядами. А потом отворачивается, крепче поймав за руку и уводит вглубь лабиринта. 
Шаги отдаются эхом, тусклый свет в каменном тоннеле освещает двоих. Мужчина петляет, иногда рушит барьеры, появляющиеся на пути. Они выходят к тайному подземному пирсу. Вокруг темнота. Шумный плеск воды идёт в паре со свежим воздухом прохлады, хвои. Две деревянные лодки раскачиваются на поверхности реки. Она протекает под замком, и выходит через низкую пещеру в глухом лесу, что кольцом обвил замок. Мужчина подводит принцессу к краю пирса, отпускает руку, осматривается по сторонам, словно что-то ищет. Убеждаясь в безопасности, он идёт к лодке, отвязывает её, берёт весло, забирается внутрь и подаёт руку принцессе. Лодка хоть и небольшая, но двое вполне поместятся.