Все люди изменчивы, они разные, непостоянные, кто-то может транслировать свои убеждения под гнётом событий жизни. И тот, кто вчера убивал всех любовников, не смея приводить их в дом – окажется в постели с тем, с кем и не думал. А кто собирается убить – ответят тем же, не больше и не меньше. Но если враг теряется при комплиментах, весь такой обделённый ласковым словом в прошлом, на эту зависимость его можно подсадить. И он открыто уже не станет нападать, ведь нуждается в этой дозе. Не каждый человек достоин комплиментов, но в большей части Лев просто бессовестно врёт и насмехается. Глупому, он скажет что тот умён, сможет покорить горы. Воодушевлённая личность и правда пойдёт в горы, а потом будет рыдать как там плохо. На потеху хищника, конечно, ведь он хороший, ему начинают доверять важные секреты. А потом, когда случается что-то ужасное – Лев будет последним на кого подумают. В этом суть репутации и милого взгляда. Даже если он при всех зарежет кого-то. Ассоциация с хорошим образом столь сильная, что они сами оправдают Льва, мол, состояние аффекта, он не такой. И такое удобство очень нравится хищнику.

— Хочу и сравниваю. А что мне думать? Я так никогда не развлекался.  — фыркнул хищник, переспали и сразу ему что-то запрещать стали. У него была другая среда общения и на один раз – себе дороже, поползут слухи, осуждения, ещё что, а слухи надоедают. Льву за уважение сложно судить, ведь это чувство прекрасно умеют развенчивать. Предательство у людского рода в крови, будь то убийца, бомж или ещё кто. Уважение сугубо личное понятие, один и тот же человек может как бить жену, так и быть прекрасным другом. Один его будет уважать, а другая – явно нет. Френк не давал надежд и более того их не озвучивал. Лев не дурак и помнит как здесь оказался, клетка никуда не делась, вполне могут закрыть там снова, если что-то будет не так. Скорее у Льва внутри проскользнула какая-то странная надежда на взаимность. Но откуда она? Он посчитал Френка своим, но почему? Впрочем, даже сейчас, в общей слабости он чувствует какие-то права на него. — Я помню, чтоб выполнить обещание. Меня всё устраивает.

Объяснения были призрачные, поэтому Лев не стал уточнять, всё верно, ему не положено знать тайны чужого дома. Пускай и остаются таковыми, это к лучшему.

А потом какое-то буйство обуяло Льва внутри. Странное чувство, когда он не контролирует своё собственное тело. Мышцы напряглись будто по чужой воле, руки сами потянулись к чашке, к Френку. Всё заволокло какой-то алой пеленой. Осознание, чувство беспомощности из-за невозможности держать себя в руках, как тогда, на поляне, где остались лишь обрывки воспоминаний. Хищник наблюдал как растекается жидкость, всё ещё вздрагивая от догадок: кто же пришёл? Осколки напоминали другое неприятное событие, ведь именно путешествие в бездну началось с разбитой чашки. Инстинкты самосохранения отключились сейчас полностью. А потому хищник даже не вздрогнул, когда его коснулись и потянули к себе. Лишь поддался вперёд, так неохотно прерывая зрительный контакт с разбитой чашкой. Прильнув к Френку как к спасительному кругу, посреди океана страха. Обнимая его как можно сильнее и накрывая губы поцелуем, нежным, невесомым, как касание крыльев мотылька, словно спрашивая разрешения. Дрожа от страха и тихо шепча:

— Не уходи, не оставляй меня одного снова.

Лев внимательно смотрит на влажные губы любовника, прежде чем их накрыть. Странно испытывать чувство притяжения к тому, кого знаешь так мало и недолго. Странно желать его ласки и поцелуев, тянуться за этим, словно оголодавший зверь. Почему он это делает и зачем? Разве он когда-то так тянулся за кем-то? Всегда долго присматривался к человеку, был импульсивным, но внутренние тормоза включались быстрее. И то, он выбирал себе больше собеседника, чем любовника, некоторые были в этом даже плохи. А здесь поддался желанию плоти, такого раньше никогда не случалось. Лишь контроль и самообладание. Неужели он утратил это? Лев не понимал этого желания, которому не мог противится. Губы вновь соприкасаются и долгий стон, полный удовольствия срывается с губ, когда юркий язычок легонько ласкает Льва. Шумный выдох обжигает губы Френка тихим шёпотом:

— Хорошо.

Львиные уши дрогнули, уловили новый звук. Кто-то приближался. Тихий рык прозвучал где-то внутри и хищника тут же укутали в ткань. Он сразу же накинул плед и на голову, прикрывая свои уши. Мысленно приказывая хвосту не так довольно вилять, конечно хозяина не слишком послушали. Кутаясь плотнее, хищник хмурым взглядом начал буравить дверь. Всё ещё дёргаясь едва заметно от каждого шага, звона каблуков по поверхности.

Какое-то незнакомое чувство загнанного зверя, неприятно полоснуло по груди. В этом доме ему ничего не ведомо, как и гости, что могут неожиданно прийти. Захотелось к вернуться к себе, в свой – родной дом, где он знает все выходы и входы. Его ведь явно будут искать... а он и забыл об этом. Лёгкий взгляд по периметру комнаты, чтоб осмотреть её и знать куда пятится, если что-то пойдёт не так. Короткая задумчивость при созерцании решёток на окнах с шумным глотком, заставляет вновь вернуть взгляд к двери. И потрогать языком свои клыки, а они тоже стали больше... когда только успели.

Она говорила что придет. И сейчас девушка была не в очень хорошем настроении. Выходить из Бездны она не любила, ей было хорошо там. Но приходилось либо на охоту, либо вот так как сейчас в гости. И на охоту. Совместить приятное с полезным. Дом на поверхности приобретать она не стала. Зачем? Ведь всегда можно было остановиться у соблазненного. Или как сейчас, у того, кто стал ей другом. Того, кого она почти сама воспитала.

Девушка окинула взглядом входную дверь, а потом повернулась к ней спиной, упираясь в поверхность лопатками, согнула ногу и ударила один раз, потом другой. Потом третий. Ей не открыли сразу, через несколько секунд. Дом продолжал безмолвствовать. Лиса нахмурилась слегка. Еще было слишком рано, чтоб он покинул дом.

Тихо рыкнув себе под нос, Андреа отступила на шаг, подняв взгляд, пытаясь придумать как попасть в эту крепость, если не через дверь. Но именно в этот момент щелкнул замок, а потом дверь открылась. И взору девушки пристала другая. Лиса дернула уголком губ, но проскочила в приоткрытую дверь, звучно фыркнув, когда проходила мимо куклы. А потом глубоко вдохнула воздух, пытаясь понять где искать хозяина дома. Если кукла двигается, значит и Френк в доме.

Напевая себе песенку под нос, Лиса двинулась на аромат, постукивая каблуками. К запаху прибивался еще какой-то. Но на это Лиса не обращала внимания. Если хозяин дома привел кого-то, то смущаться ее компании не будет.

- Зайка, ты ведь знаешь как я не люблю твоих мертвя... - Лиса толкнула дверь, проскользнув в комнату. Возмущение оборвалось на полуслове, а вошедшая тут же изменила облик, все девять хвостов распушились и нервно хлестнули из стороны в сторону. Она дернулась вперед, почти склонившись вниз в поклоне, когда заметила того, кто был рядом с хозяином дома. - Ты...

Выдохнула Лиса едва слышно, лисьи уши дернулись, хвосты ходили в разные стороны. Ее взгляд метался с одного мужчины на другого и обратно.

- Ты в своем уме? - Пробормотала девушка, по логике обращаясь к знакомому, но смотрела она при этом на парня, закутанного в одеяло.

Френк только наклонил голову, когда дверь открылась и скользнул взглядом по фигуре вошедшей, отмечая что та при полном боевом параде. В коротком топике, что почти не скрывает ее верхние прелести. В такой же короткой юбке, что лишь слегка прикрывает бедра. И высокие сапоги, с железными шпильками. Можно даже начать задаваться вопросом как она в таком наряде передвигалась по окрестностям Бездны, а ведь умудряется даже по веткам прыгать. И не нужно даже пытаться посчитать сколько взглядов она собрала пока добиралась до его дома. Но вот интереса в его взгляде не было, пусть девушка и была крайне хороша собой и прекрасно об этом знала.

Он сильнее напряг руку, плотнее прижав парня к себе, ощущая как тот дрожит по нарастающей. И причин для такого Френк не видел. Потому что он ведь сказал, что ему ничего не угрожает. Да и от Лисы сейчас ощущалось только возмущение, но не агрессия.

- Знаю, - Кивнул Френк слегка усмехнувшись, подняв взгляд на девушку, правда потом пришлось изогнуть бровь. Потому что дальнейшая ее речь явно была обращена не к нему. Но сомнительно, что они с котенком были знакомы до этого дня. По крайней мере, тот не показывал, что знает Лису. Да и в принципе те кто с ней были знакомы - долго не жили. Но вот сама девушка явно знала к кому обращаются. Особенно от взгляда Френка не укрылась как она дернулась, почти склонившись, рефлекторно.

- Это Лиса. И не обращай внимание, она на самом деле мирная. - Произнес не громко Френк, чуть повернув голову, медленно проводя рукой по одеялу, в которое кутался хищник. Правда через несколько секунд голос котенка слегка поменялся и девушку он вроде бы узнал. Или узнал зверь, что в нем сейчас был. Френк еще сильнее напряг руку, потому что в случае чего разнимать хищников придется ему.

- Что не так, Орландина? - Произнес он, серьезным тоном, пытаясь переключить внимание Лисы на себя. Только вот сомневался он что так и будет. Особенно когда видел, как сейчас нервно движутся ее хвосты в разные стороны, где каждый жил своей жизнью. Почувствовав руку в своей, сжал ее в ответ слегка.

Мир был расписан красками желаний, а их средоточием был Френк. Тянуло не просто, а душило в захвате, скручивая все внутренности в тугой узел. Будь со мной, только не уходи, не в этот раз – безмолвно шептали губы. Желанием полнилась каждая клеточка тела, Лев хотел этого мужчину как никого прежде, как никого до, и, наверное, никого после.

Вздрогнув, Лев ощущает, как его притягивают ближе сильной рукой, охотно жмётся к своему спасителю. Недоброе предчувствие холодком бегает по спине. Не нравится ему этот визитёр уже, ой, не нравится.

— Мнг, она будет смотреть на меня. — он не хотел, чтоб его видели таким слабым и беспомощным. С волнительно бьющимся сердцем и жмущимся к чему-то дорогому. Чтоб никто Френка не забрал, никогда.

Помощь Льву была нужна, обучение тем более, однако ступившая за порог незнакомка – явно решила поведать иную историю. Лев не понимал что происходит и почему это происходит. Его знают? Допустим, он личность знаменитая, но она говорит так, словно давно знакомы. И эти гипнотические качания хвостов напоминают что-то неуловимое, далёкое, столь смутно знакомое. Но что это? Какие-то туманные образы всплывают в голове и тут же обрываются. Весь её сексуальный силуэт заставляет думать явно не о том, вот только вместо того, чтоб вызвать желание, почему-то вызывает больший страх и какие-то тяжёлые воспоминания.

— Мирная. — эхом повторил хищник и почему-то улыбнулся, громко хмыкнув, словно эти слова имели другой контекст. Лев тут же нахмурился, не он совершал это движение и не он говорил слова обращенные к женщине. Сейчас бы он больше всего хотел убежать, но ласковые поглаживания по спине, чужое тепло рядом – не давали это сделать. Хоть дышать было слишком тяжело, а тело трусило лихорадочной дрожью. А чужое тепло ладони немного успокаивало, но как же хотелось очутиться в объятиях этих ладоней и предаваться любви.

— Что со мной такое? О чём ты говоришь? — недоумевал Лев, начиная злится и на эту слабость неосведомлённости. Девушка качала хвостами, которые почему-то не пугали, хоть и должны предостеречь. Он словно знал – всё нормально и он с этим справится. Правда эти движения, быстрая походка со звоном каблуков – от этого укачивало. Лев прикрыл глаза и прижался сильнее к плечу Френка. Он ничегошеньки не понимал. Слабыл голосом, с натянутой усталостью молвил: — Кто мы? Кто ты? Мы с тобой не должны быть вместе или кто? Так не будь. В чём причина? — тихо рыкнул хищник, голова от стука каблуков болела, усталость накатывала, а мысли путались в липкой паутине непонятных разговоров.

Лишь только внутри зверь довольно урчал и наблюдал из глубины души. Ему что-то нельзя? А кто в праве запретить? Возжелал тогда делать по своему, возжелает снова. И пускай этот мир ещё раз поглотит катаклизм, плевать, своё он не отдаст. Любого загрызёт зубами, кто посмеет коснуться. И носителю он помогать не будет вспомнить всё, он ещё не готов. А вот понаблюдать насколько хватит терпения у Андреа, на такого непомнящего – интересно.

Она его пугает? Это сказал Заяц, девушка передернула плечами, повернув голову и посмотрев прямо в глаза, тому кого когда-то сама поднимала на ноги. Тому кого обучала и следила, чтоб никто не попортил шкуру. Что в этой жизни, что в прошлой жизни. Нет, она в какой-то мере понимала и принимала выбор их идейного вдохновителя. Но...

- Я никого не пугаю. - Буркнула Лиса, а потом ловко поймала пачку, сминая ее пальцами, открывая зубами, оставляя алый след на упаковке. А потом зубами вытащила сигарету. Похлопала ладонью по карманам узкой юбки и достала зажигалку, чтоб чиркнуть колесиком и вызвать огонек, от которого и подкурила.

- И я само спокойствие, что разве не заметно как я спокойна? - Хвосты нервно дёрнулись из стороны в сторону, а девушка замерла, покручивая фильтр пальцами и внимательно глянула на того кто сейчас жался к рыжему мужчине, едва заметно нахмурившись.

- Да ты просто с ума видимо опять сошел. - Произнесла она, нет какой-то частью она понимала, что ее действительно сейчас могут не понимать. Только вот обращалась она не к носителю, а к тому, кто был в нем. И ни на секунду не сомневалась, что он ее прекрасно слышит. И более того прекрасно понимает о чем она сейчас говорит. И чем именно недовольна. - С ним. Вы с ним не должны быть.

А потом Андреа еще сильнее прищурилась, уши ее рефлекторно прижались к голове, когда в комнате стало темнеть, взгляд метнулся с одного лица на другое. А потом опять к новообращенному. И более того, сейчас, она заметила еще одну деталь.

- И ты позволил им связаться... - Прошептала она, тряхнув головой, отступая на шаг назад, от разрастающейся ауры. Правда на Френка взглянула крайне недовольно на этот почти вызов.

- О я вижу насколько ты спокойна. - Хмыкнул мужчина, чуть поведя головой, слегка прищурившись, смотря внимательно на девушку. Рука лишь едва ощутимо поглаживает плечо парня рядом с собой. Успокаивающе. Сейчас Френк не узнавал всегда собранную девушку, что была истинным благоразумием, что могла врезать, если начинал зарываться.

Он едва заметно покачал головой, а потом медленно выпутал руку из ладони котенка, чтоб поймать сигарету, потянуться чуть и потушить сигарету в пепельнице, что стояла на подносе, который оставался на коленях. Потом правда пришлось поднос поймать и переставить на тумбочку. А руку опять вернуть бывшему пленнику. Тому кажется так было спокойнее.

Взглядом Френк продолжал следить за передвижениями Лисы. И только приподнял бровь на ее обвинения. Вместе они ведь еще не были. Да, Френк не стал бы отрицать, если бы его обвиняли в том что он переспал с новообращенным. Это было. Но они ведь знакомы всего пару дней. Как можно говорить тут о чем-то большем? Пусть даже тянет.

- У меня не было выбора, - Произнес Френк, прекрасно поняв последнее обвинение, сорвавшееся с губ девушки, что потупилась. Было странно, он не настолько древний, Лиса должна была быть сильнее его, по всем параметрам, по всем законам логики. Но она уступала, отходила назад и не выпустила свою ауру в ответ. - Он умирал.

Правда потом произошло кое-что еще, что заставило мужчину удивиться. Нет не тому, что к нему прильнули сильнее, хотя в прошлый раз аура котенка явно напугала, а сейчас он наоборот к ней тянулся. А вот слова сказанные другим голосом, но то что его так быстро присвоили себе. Это как-то было странно. При том что уверенно так говорили, словно не сомневались, что так и будет. Но сейчас с этим мужчина решил не разбираться. Тем более, что зверь его вроде как против слов этих не выступал.

- Тсссс, - Прошептал мужчина, медленно поглаживая котенка по спине, слегка качнув головой.

Френк убирает руку, забирает тепло и чувство защиты – это заставляет вздрогнуть, насторожить уши. С тяжело бьющимся сердцем ждать, пока затушат сигарету, а потом вернут ему чувство покоя, вложив свою руку в его. На пепельницу глянут с укором: да как она посмела на себя отвлекать внимание? Потом её разобьют, обязательно, но совершенно случайно.

Голос Френка успокаивал, аура колыхалась и заставляла тянуться к своему желанному, единственному возлюбленному, которого он столько лет ждал. Дрожа от его ласкового шёпота, он нежных пальцев, что касаются спины, Лев умирай неоднократно от этих касаний и сейчас он погибает вновь, навсегда, не собираясь больше воскресать, а лишь растворится в нём навеки.

Лиса говорила с грустью – это ощущалось, Лев даже бросил короткий туманный взгляд на неё, понимая, что она чувствовала все эти годы. Он ведь тоже скитался, но не в облике человека – зверя. Не в, силах принять былую форму и делил своё наказание именно так.

— Чему быть, того не миновать. — шепчет слабо губы, но потом Лев начинает дрожать. Эти слова стали триггером. Мужчина вскрикивает от боли, когда воспоминания прорываются бурным потоком. Из носа чуть ли не фонтаном льётся кровь на кожу Френка, на простыню. — Он уже переродился, я учуял...

Договорить Лев не успевает, он проваливается в гнетущее его прошлое, передавая воспоминания своему новому телу, что так противится принимать их. А там былое, уже прошедшее, но столь яркое действие...

Лев – главный жрец культа, сидел на своём мягком диванчике, с чёрной бархатной обивкой. Светлые одеяния главы культа были легче облачного шелка, а количество золотых украшений, что на руках, что на груди – слепило своим блеском. Комната была вырезана в системе пещер, а потому все стены являлись гладким камнем. Кроме дивана, позади был балкон, правда вид выходил на большую часть пещеры, основную и поистине огромную. По бокам от диванчика стояли деревянные столики: слева — лежали на столах увядшие цветы, а справа – золотая миска, пустая. Также по периметру комнаты располагались пламенные светильники, где-то на стенах тоже были факелы. А красные балдахины на стенах скрывали вход в иные комнаты и пару комодов по праву сторону. Перед взором главы расположился широкий алый ковёр, а на нём и первый агнец, жертва, которая должна стать особенной и послужить самой лучшей пищей во славу культа. Правда для хорошего подношение нужен откормленный барашек, а эти перед ним ещё слишком тощие, но не физически, а магически. Когда Леон выберет нужную жертву, он преобразует её так, чтоб она не просто годилась для пиршества высшему божеству, а была идеальна во всех своих проявлениях.

— Как тебя зовут? — звучит ласковый голос главы культа. Он приветлив и нежен с барашками, всегда. Вот только голос, что первой, что второй жертвы не нравится главе. А так быть не должно, всё будет идеально, всегда. Те кто не подошёл – пища для хранителей культа, других жрецов, а те кто понравился – оберегаемы, до нужного дня.

Одна жертва из пяти подошла, но пока не слишком очаровала главу, из-за чего шестую жертву он встречал с нескрываемым раздражением. Вот только юноша оказался интересным, довольно красивым и женственным.

— Эдвард, ты привёл интересного ягнёнка.

— Я безмерно рад, что смог вам угодить. Похоже Андреа опоздает, а может и вовсе посетит нас без жертвы. Могу ли я надеяться, что выберут моего представителя?

— Хм, думаю да. А теперь приведите его ближе, я хочу послушать звук бьющегося сердца. — это особый ритуал, где глава по звуку ударов, по их аналогичности с биением сердца божества, может понять – жертва подходит. У этого юнца было интересное тело, но сердце настолько гнилое, что это чувствовалось, было слышно. И Лев с отвращением отпрянул.

А потом разочарованно посмотрел на юношу, который начал утверждать: он подходит! Хотя сам Лев ещё ничего не сказал.

— Подходишь, конечно. Пойдём, покажу кое-что. — Лев не любил, когда решали за него, а юноша уже успел что-то там напридумать, щебетал про великую честь. И ему её окажут. Глава приводит юношу на балкон, а тот ещё смеет нагло прижиматься, касаться, когда не разрешали.

— Я ведь буду идеальным? Мне сказали, что получу, что захочу – это так? Совсем всё?

— Абсолютно всё. — улыбается Лев и одним резким толчком пинает юношу в спину – тот с криком летит вниз и разбивается об каменный пол пещеры, прямо у входа с лестницей, которая ведёт наверх, в покои главы. Хруст костей, брызги алой крови заставляют иных жрецов оторваться от молитвы, глянув на кровавое месиво перешёптываясь. Они все были чем-то заняты: кто раскуривал травы, кто на алтаре резал кого-то, кто плавил жертвенные украшения. Все чем-то были заняты, но все в один миг забросили все дела, с интересом созерцая за главой.

А тот, в свою очередь, наблюдал за всеми с балкона. Как и за Андреа, что только появилась возле главного входа в пещеру, близ массивных дверей, всё ещё скрываемая тенью, но глава учуял её.

— Андреа. — его бас сотрясал стены пещеры, колкие ноты недовольства звенели металлом. — Я очень надеюсь, что ты привела сегодня хоть кого-то, иначе я буду слишком зол.

Глава развернулся и пошёл к своему дивану, больше не удостоив девушку взглядом. Он усядется и будет ждать, а если она придёт без жертвы – от гнева ей не уйти, как и всем остальным.

— Он ждёт даров, что здесь непонятного?! Вы предлагаете мне кормить божество объедками? Крошками со стола? Ха! Бойтесь не моего гнева, а его, когда он проснётся от голода и начнёт пожирать всё. Это в первую очередь касается тебя Эдвард! Посметь мне привести гнилое сердце. Я убью тебя прямо здесь и сейчас, а если... — эхо голоса главы, что сокрушался невообразимым недовольством, чуть ли не рыча от злости, было слышно далеко за пределами комнаты. Вопиющее нахальство, чтоб его лучшие жрецы – а им дали достаточно времени – привели только двух подходящих жертв и то среднего характера.

Лев скрипел зубами, обводил собравшихся недовольным взглядом. Они выстроились дугой полумесяца перед его взором, скрывая лики под чёрными капюшонами с алой подкладкой. А их «дары» опасливо жались к своим хранителям и правильно делали, в гневе Лев мог убить всех неподобающих и приказать искать ещё. Всего пять жертв и лишь две женщины подходят, но одна совсем юная малышка, а такие щуплые плохо утоляют голод, какими они бы не были уникальными.

— Господин, позвольте мне... — мягкий, нежный голос подобно прохладному бризу старался унять бушующее пламя внутри главы. Беловолосый мужчина шагал так тихо, словно парил, приближаясь к разъярённому хищнику.

— Луан, я спокоен!

— Вы абсолютно уверены в этом? Я слышу шаги новой жертвы, вы же не хотите убить её или его в приступе гнева? Как уже бывало. — главное подобраться, коснуться пока не отбросили и этого будет достаточно чтоб успокоить. Луан мог поглощать чужой гнев, эмоции, силу, нужно было лишь касаться его жертвы и она медленно угасала на его глазах. Неважно какими способностями она обладала или насколько была сильна, точно сам жнец смерти он забирал всё.

— Действуй. — неохотно соглашается Лев, всё-таки ему и правда нужно было успокоиться, ведь он не особо чуял чужое приближение, когда был в такой ярости. Плеча касается рука любовника, Луан, на удивление, держался хорошо в ранге постоянных фаворитов и не надоедал, как было с остальными. Но в отличие от других с ним было приятно именно говорить, рассуждать и философствовать. Но лучше он себя проявлял именно как служитель культа, как и пришедшая правая рука.

Как только Андреа вошла, Лев уже почти засыпал от состояния покоя, поэтому на вопрос пробурчал что-то нечленораздельное. Луан коротко улыбнулся девушке, он был рад, что она цела и с ней всё в порядке. Кивком, Луан указал на свою жертву: молодую девушку, со светлыми волосами, что также понравилась Льву. А потом посмотрела на приведённую Андреа жертву и нахмурился. Какое-то нехорошее предчувствие пробежало мурашками по спине. Эта аура, он ощущает, как она магнитом тянет к себе, знает, понимает, однако его собственная убивает внутренний отклик. Всё бы ничего, но Луан знает насколько эмоционален Лев и как он может проявить интерес: звериный, хищный, забывая обо всём пока не наиграется. Поэтому Луан не спешит убирать руку, а лишь нервно кусает губу, стараясь отсрочить неизбежное. И с тихим вздохом всё же отступает.

Лев делает выдох спокойствия и выгибает бровь в удивлении, прежде чем открыть глаза. Он чует запах, словно все феромоны мира стали средоточием в одном человеке. Глава может ощутить эту ауру притяжения и отличить от общего возбуждения. Распахнув глаза, хищник внимательным взглядом буравит фигуру в плаще, и тот час перескакивает на Андреа.

— Я хочу услышать твою историю поисков, а потом узреть то, что ты мне привела. — ленивое любопытство скользит в голосе, но Лев не спешит делать выводы. Аура интересная, сильная и притягательная, заставляет шумно сглатывать слюну, однако глава слишком фанатичен и ему нужно чтоб было идеально всё. — Пока интересно. — Лев улыбается девушке мягче, порадовала так точно.

— Можешь подойти и назвать своё имя. — голос нарочно сквозит безразличием, хотя Лев и не может выдать большой интерес, после того как весь его гнев выпили. В отличие от всех других эта жертва не была на цепи, причём шла сама, а не её тащили. Было любопытно – почему так?

Лев с царственной вальяжностью рассматривал Лису. На жертву он тоже бросал взгляд, но не спешил пристально осматривать, он знал, как они могут некомфортно себя чувствовать. А любой жертве нужно расслабление в разговоре с Львом. Да и ценность свою ещё не подтвердили, глава слишком не любит быть разочарованным, особенно во второй раз за сегодня.

Голос девушки заставляет мурлыкнуть от удовольствия и медленно моргнуть. Аура незнакомца интересная, она расслабляет каждую клеточку тела и заставляет пылать. Не сразу окрашиваться буйством эмоций, а по нарастающей, и самой сильной – эмоции удовольствия. Шумный выдох слетает с губ, главе нравится как к нему обращается Лиса, у него всегда мурашки по коже подбегали от формулировки «повелитель», а сейчас это отозвалось эхом возбуждения, тянущей болью внизу живота и приливом тепла между ног. Лев видит, как Лиса дёргает хвостами, как идёт от бедра, всем своим видом соблазняя, приманивая к себе: и ароматом кожи, и голосом, и хищным взглядом.

— Мм, сам. И как же, моя сладкая, он нашёл, тебя? — бархатистым голосом мужчина ласкает слух девушки, а потом наклоняется ближе, ловит грубыми пальцами за подбородок, но сжимает не сильно, лишь заставляет повернуть голову, чтоб шепнуть в лисье ушко. — Как он понял для чего ты пришла? И при каких обстоятельствах это произошло, мм? — лёгонький укус за ушко и довольное мурчание станут наградой.

А потом раздался томный, полный желания стон, на что Лев лишь хмыкнул, наблюдая: как тяжело дышать его подчинённые, как жертвы переглядываются в панике, они ведь лучше всего могли это ощутить. Особенно, когда тень страха не отпускала и чувство удовольствия навалилась каменным градом, без шанса на контроль своего желания.

— Что именно я должен ощутить? Озвучь это, а то мне сложно выбрать из всей моей гаммы чувств. — он прекрасно всё ощущал, однако должен понять так ли это ярко у других, сравнить своё восприятие с иными, да и намерено подразнить Лису за опоздание. — Озвучь всё что чувствуешь сейчас. Я слушаю.

Луан лишь нахмурился, наблюдая за всей этой картиной. Глава слишком возбуждён это чувствуется, но Андреа... колючие нотки ревности неприятно ранили, заставляя потупить взгляд. То как ласкает глава, он ещё может пережить, но влечение к другому – это неприятно. Хоть и виной всему аура, всё равно больно.

— Хмм, зверь, но не зверь. — явная аномалия, редкость, такое точно понравится божеству и оно сможет насытиться. Даже несмотря на возбуждение, Лев всегда верен себе и своим идеалам, а потому он больше погружается в свои мысли, чем замечает как остальные ближе подступают к жертве, как культисты жмутся к горячим телам друг друга, не слишком скрывая свои ласки.

Новый стон заставляет шумно выдохнуть, а голос пробирает до мурашек, но Лев лишь мотает головой, отмахиваясь от него. Приятно, тянет к жертве, но не более. Главу так просто не покорить, даже сильной аурой. Его гордые заморочки просто не позволят поддаться, а вся звериная натура рыкнет протестом.

— Господин...

— Всё в порядке.

Взгляд незнакомца скользит по телу, он говорит своё имя, но подходить не желает, на что глава лишь хмыкнул. Гордо задрал подбородок и елейным голосом, слаще любого нектара, обратился к Андреа:

— Душа моя, если Френк не желает идти – то значит ты никого не привела. Опоздала значит, и никого не привела, что же это получается...

Луан лишь тихо вздохнул, чувствуя, что глава начинает испытывать раздражение, вновь. Ещё и дразнит Андреа, вновь. Скоро начнёт угрожать наказанием. Самого Луана аура не то, чтоб совсем не действовала, скорее очень хотелось пить и зажать в тёмном углу Андреа, но не более того. А вот другие во всю начали обжиматься, целоваться, стонать громче, явно завлекая к себе присоединиться. Кто-то даже посмел протянуть руки к жертве.

— Не трогать! — рыкнул Лев, грозно сверкнув глазами. Не подчинится ему никто не смел, он царь всея земли, остальные мусор. И только попробуют испортить что-то его, загрызёт, предупредительно клацнув зубами.

— Глава, остальные... — снова начал было Луан, в попытке спасти ситуацию.

— Пускай, защищай лишь тех кто подходит для подношения, остальные меня не интересуют.

Эта сладкая дрожь верной последовательницы пленят, завораживает. Лев ласкает пальцами нежную кожу и пристально смотрит в глаза Андреа, словно обнажая саму её душу.

— Ты и не рассчитала? Как странно. — глава лишь немного нахмурился. Лиса и правда была лучшей, что же там за неожиданный такой поворот событий случился, или... взглядом лишь вскользь коснувшись фигуры приведённой жертвы, Лев подумал о том, что это могла быть намеренная ловушка. Но зачем? Чтоб спасти Лису, а потом это как-то использовать? Смысла в этом не было. Однако всё могло быть не так просто. — Тогда очень хорошо, что он защитил одно из моих сокровищ. Я благодарен ему за это. — нежно сказал Лев, правда тут же пригвоздил девушку взглядом к полу, будто приговаривая «ты не справляешься». Ведь если ситуация была именно такой, как говорит Лиса, то что было бы – если помощи поблизости не оказалось? Он бы потерял свою правую руку за просто так? Теперь она больше никогда и ни под каким предлогом одна никуда не пойдёт. Вон даже Луан в злости сжал кулаки, представляя, что могло случиться.

Пальцы скользят по подбородку, очерчивают линию шеи девушки с шумным дыханием. Пожирая её голодным взглядом.

— Тяжело. И как же ты продержалась, если это так тяжело? А потом с твоих губ слетает томное Зайчик именно потому что тебе тяжело? — хмыкнул мужчина с довольными нотками, оглаживая пальцами кожу шеи нежно и невесомо. Также он ласкает голосом: спокойным, ласковым, умиротворяющим, словно старается погрузить в сон.

А потом звучат новые стоны, чей-то рык и шёпот возбуждения пробегает по комнате, когда незнакомец сбрасывает ткань и открывает свету кожу. Даже огонь факелов стал потрескивать громче в этот миг. Лев лишь облизнулся, шумно выдохнув. Френк приближается, под любопытный взгляд главы не только на будущую жертву, но и на то, какая драка началась за тряпку, словно сражение шакалов за добычу. И Лев прекрасно видит как касаются его собственности, в каком интересном состоянии сейчас Лиса, слишком красивое зрелище. Правда только для главы, Луан хищным взором откинет открывшуюся картину, когда другой мужчина касается возлюбленной. Хочется забрать её и прижать к себе, но она говорит с главой и такое поведение его не порадует, или что хуже будет. Но когда к приведённой Луаном жертве полезли чужие руки, под её крик и плачь, пришлось действовать. Он пошёл оборонять свою добычу, выпуская когти и отталкивая служителя культа. Правда когда возбуждённый организм мог внемлить голосу разума? Культист лишь зарычал в ответ и бросился на Луана, а тот в долгу не остался. Новый истошный крик и первые капли крови пролились на алый ковёр. Зубы Луана впились в горло культиста, не смертельно, но кожу подрали ощутимо, попутно полоснув острыми когтями по спине. Ситуация отрезвила всех, даже тех, кто боролся за тряпку с тяжёлым дыханием. Они все уставились на кровавый подбородок Луана и застыли в ожидании.

— Я убью любого кто коснётся её. Ясно? — мужчина грозным взглядом окинул собравшихся культистов, которые ждали и готовили к нападению вновь.

Лев был занят насущными делами: его рука скользила к животу девушки, непременно обласкав округлости груди, опускаясь ниже и ниже, между соблазнительных ножек. Также скрестив взгляд с будущей жертвой, Лев лишь в удивлении выгнул бровь. Идти куда-то? Зачем? Глава ли чуть приблизился, выдохнув почти что на губы тому, кого звали Зайкой.

— Душно? Не заметил. — довольно улыбнулся глава, вслушиваясь в крики и какие-то угрозы за спиной Зайки. — И что ты понимаешь под словом «развлечение»? Как это видишь сам? Мне ещё нужно послушать как бьётся твоё сердце и убедится в том, подходишь ли ты. А дальше и развлечения.

Лев осматривает её лицо с интересом, вглядываясь в мимические складки. Конечно неприятно осознавать, что с его собственностью могло что-то случиться. И шрамы на ней – это меньшее за что он переживал бы, не хотелось из-за какой-то жертвы потерять своё дорогое.

Пальцы оглаживают нежную девичью кожу, а с уст слетает шумный выдох. Лев слушает Лису, внимательно с немым укором в глазах. Но только девушки озвучила приятные сердцу слова, как глава резко наклонился, приподняв подбородок пальцами. Он впился в губы девушки иссушающим поцелуем, показывая как скучал и волновался, а самое главное — как слова его потешили.

— Моя умница. — произносит он на хриплом выдохе, шумно сглатывая слюну после поцелуя. — Я горд тем, что ты являешься моей правой рукой. — улыбнулся мужчина, этими словами Лиса порадовала всех.

А потом интересный жертвенный агнец сверкает упругостью мускул и кладёт руки на собственность Льва. Наглец. Но оглаживать девушку глава не перестаёт – так интереснее, так пикантнее. С тяжёлым дыханием жаркие пальцы обжигают кожу через ткань, ласкают более откровенно. Пока Лев неотрывно смотрит в глаза пришедшему. Слишком часто Лису ласкали, точно знаю все чувствительные точки, оглаживают так, как нужно, как будет приятно. Лиса поддаётся, конечно, сейчас эта пытка и сладка, и мучительна. А для наблюдающего Луана так и вовсе острыми кинжалами по коже до крови. Но он сдерживает себя, находит отвлечение в ином, пока его женщины касаются другие – его удел лишь наблюдать и это сводит с ума.

Пальцы лишь легонько скользнут между разведенных ног девушки, поглаживая мягкий бугорок через ткань, чуть надавливая на него и немного массируя пальцем. Чувствуя, как девушку прижимают ближе, а сам Френк подходит вплотную. Приближается к губам, выдохнув на них столь жарко, что всё тело пронзило разрядом тока, заставляя содрогнуться. Грешные желания растут, Лев бы взял Лису прямо здесь, при всех, не разрывая взгляда с собеседником, под громкие и жаркие стоны девушки. Слишком сильное это на него всё действует, а потом соблазнительные губы так близко, Лев успеет их быстро лизнуть кончиком языка, тихо шепча в след:

— Ты ещё ничего не видел.

А потом зрительный контакт разрывают. И когда туман возбуждения чуть развеется, из-за того, что взгляд сосредотачивается на другом, глава на секунду приходит в себя. Замечая кровь на красивых губах и недовольно цмакает, вслушиваясь в речь Лисы.

Лев лишь окинул всех грозным взглядом, приподнимаясь и утягивая за собой Лису, чтоб она тоже встала.

— А ну лежать! — рыкнул мужчина, отдавая приказ словно каким-то дворовым собакам. Его голос звучал громко и властно, никто не смел противится приказу – это прямая смерть от рук хищника. Он здесь хозяин и его порядки должны соблюдаться. — На выход все живо! Чтоб здесь не было ни души, иначе порву. — в подтверждение своих слов глава выпустил когти и нехорошо сверкнул глазами. Созерцая тяжело дышащую толпу. — Луан, отнеси Лису отдохнуть, она устала. С остальных забирай в наказание столько сил, чтоб они ходить не могли два дня. А жертвы отправляются следом за Луаном, если не хотят лишиться рук сегодня. Всем всё ясно?

Перечить никто не стал, все установились на Льва, а потом и на такую притягательную жертву, но властные нотки в голосе главы заставляли подчиниться. Как только его голос стих, все разбежались как крысы во время заварушки. Лишь Луан стоял и тяжело дышал, а потом быстрым шагом подошёл к Лисе, поймал её на руки и глянул на главу:

— Вы останетесь с ним один на один?

— Ты сомневаешься во мне?.

— Нет, что вы, я.... — Луан даже растерялся, а потом резко поддался вперёд, касаясь губ повелителя и забирая часть возбуждения себе, чтоб помочь справиться. И как только разорвал поцелуй, глянул грозно в сторону Френка. — Если что-то случится – ты покойник. — не дожидаясь ответа Луан стремительно удалился.

Лев лишь с улыбкой глядел ему в след. А потом перевел взгляд на собеседника, с которым они в комнате остались одни.

— Подойди, я хочу услышать биение сердца. — Лев раскрыл объятия в приглашающем жесте, но сам шагнул навстречу, чтоб поймать за талию, скользнув по коже когтями, но не царапая, лишь притягивая ближе.

Поцелуй манит, пленяет саму душу своей желанной сладостью. Лев вздрагивает от будоражащей истомы пробежавшей по телу, тёплой волны, что заставляет шумно выдыхать воздух, обжигая пухлые губы Андреа, а брюки становятся слишком тесны. Лев любит, когда всё идеально, слишком сильно, но также он не отпускает своё, даже если оно меняется, статус уже был присвоен. Поэтому Андреа до скончания своих дней, останется со Львом. А румянец девушку слишком украшал, пришлось сжать руку в кулак, до побелевших костяшек, лишь бы хоть немного прийти в себя. Но тяжёлое дыхание его слишком выдавало.

И в этой пытке Лиса должна понять истину, которую Лев пытается донести, что опаздывать нехорошо. Урок должен пойти на пользу всегда. Хотелось зайти дальше, слишком манило разгорячённое похотью тело. А источник феромонов продолжал распространять аромат, находился так близко, что чувствовался исходящий от него жар.

На секунду Лев прикрыл глаза, когда услышал стон, что отозвался волной дрожи в собственном теле. Тело требовало большего, разум отключался, если бы не сущность звериной натуры, что не желает подчиняться какому-то аромату – Лев бы давно утратил контроль.

— Непременно. — хмыкнул глава. Чувствуя, как прижимают девушку, пускай играют, так даже интереснее. Многих жертв видел Лев, все были разные и с прытью, но чтоб ещё могли так обольщать – это было впервые. Глава не отрывая взгляда от жертвы, поднимется со своего места, удерживая девушку за талию. Её кровь заставляет просыпаться голод, что некстати, хочется слизать эти багровые капли, но тогда он точно утратит контроль.

— Я вижу как ты не устала. — лёгкий смешок и глава передаёт Лису своему второму заместителю. Конечно же не замечая связи между этими двумя, лишь помощь, ничего такого. Луан особо не контактировал с Лисой, поэтому Лев даже не предполагает об их связи. И не замечает, как взволнованно прижали девушку к себе дрожащими руками, выдающими волнение.

Луан остался таким же холодным во взгляде, когда ему смели подмигивать, слишком он зол сейчас на того, кто внёс его женщину в зал. И на дальнейшие слова лишь только закатил глаза, спешно удалившись.

Шаг навстречу, касание разгорячённой кожи и близость от столь короткого расстояния – это сводило с ума. Лев шумно выдохнул, внимательно наблюдая, всматриваясь в глаза жертвы. Не смея препятствовать, когда руку ловят. Собственное сердце выпрыгивало из груди, это чувствовалось, в пульсации крови на запястье. Хоть Луан и снимал часть возбуждения, забирая себе, явно тоже будет с этим всем как-то справляться, так ещё и такая близость вернула всё это вновь. И тут случилось что-то странное: только когда когти пробили кожу и полилась кровь, она явила дивный аромат. Лев тут уже утратил ноты веселья и лицо его побелело, уши встали торчком, а хвост щёлкнул по полу.

— Беги. — это всё что смог выдавить хищник. В одну секунду Френка прижали к себе, притянув за талию неимоверно сильным хватом. Рычание сорвалось с губ, а глаза неотрывно, хищно наблюдали за кровью. С шумным вдохом Лев припал губами к алым каплям крови, всасывая, вылизывая, смакуя с обжигающим дыханием. Заскользив языком к соску и поймал его губами, посасывая с наслаждением. А когти, что поцарапали кожу, начали скользить вниз по животу, добираясь до паха и властно лаская, словно Льву принадлежало и небо, и земля.

Он ощутил эту дрожь, что распространилась стремительной волной по телу жертвы и заставила собственную кровь вскипеть. Он услышал этот медовый голос, что пленял разум лишь несколькими словами, обволакивая ими, точно прочной нитью. А эта кровь была слишком сладкая, магнитом к себе приманила, заставила стонать и касаться губами чужого, разгорячённого тела. Это слишком расслабило собственное тело, сделало его слабым и зависимым от жертвы, которая должна взойти на алтарь. Поначалу Лев не понимает, не чувствует как руку перехватывают и останавливают. Лишь только когда подбородок тянут вверх и встречаются взглядами, Лев ощущает это – зависимость, поглощающую власть над ним. Особенно когда сокращают расторжение и тянутся к губам, слишком хочется оказаться в их жарком плену, слишком тянет к собеседнику. Словно на него надели цепь и упиваются своей властью. Хищник шумно выдыхает на губы, не смея отвести взгляд. Зависимость? Он попал в сеть?

— Хорошо, сердце так сердце. Перейдём к сути. Позволь. — слишком тяжёлое дыхание, слишком сложный контроль над собой. Глава убирает руку от паха Френка и не разрывая контакт взглядов, подносит ладонь к своим губам. Чтоб в ту же секунду открыть рот и впиться со всей силы в собственную руку, пробивая кожу до крови, приглушённо закричав, сжимая челюстью чуть ли не до хруста. Лишь на секунду зажмуриваясь от боли.

С шумным глотком слюны, он отстраняет от себя окровавленную ладонь, хрипло прошептав:

— Сердце.  — прикрыв глаза, хищник медленно прислонил ухо к грудной клетке, стараясь не испачкаться кровью. Вот только ритм собственного сердца мешал услышать нужное. Глава тяжело вздохнул и покачал головой. — Позволь по другому, я лишь коснусь и отпущу  — скользнув ладонью по спине, оглаживая каждый повонк и добираясь до шеи, Лев поймал прядь волос Френка, отвёл их назад, открывая кожу. Приоткрыв рот, хищник потянулся, чтоб коснуться клыками шеи. Лишь касание, как и обещал, стараясь держать подальше окровавленную руку, с которой скапывала на пол кровь и по маленькой капле скользила куда-то, под алый полог, скрывающий стены пещеры. Касание, чтоб ощутить сам живой ритм сердца. И тут же с шумным дыханием отпрянуть, пряча в ладонь загадочную улыбку. — Подходишь.

Кивнув чему-то или кому-то, Лев потянулся, чтоб поймать на когти капли выступившей крови с груди жертвы. А потом подойти к пустой миске. Лишь только когти прошлись по её днищу, размазывая алый след, как миска тут же заполнилась похожими подобием крови смешанного с водой. Дальше хищник поймал рукой бутон сухого цветка, что стоял на пьедестале по другой бок диванчика. Затем в полной задумчивости опустил цветок в кровавую воду. И постепенно медленно, он расцвёл, багровыми, как полоска уходящего заката, цветами.

— Если они цветут – значит очень хорошо подходишь.  — прошептал Лев. — Отлично. Пойдём тогда со мной. Знаю где тебя разместить и как не будут чуять твоих феромонов.  —

Позвав с собой Лев направился к красному балдахину, чтоб резким движением отодвинуть его в сторону и открыть взору проход, ступеньки по периметру круглой башни. Они шли в самый вниз, на некое подобие арены, там, в нишах, виднелась мебель, кровать и книги, какие-то идолы и прочее, а посередине был огромный резервуар с водой.

— Иди вперёд. Попутно расскажешь свою историю и почему решил согласиться. А заодно: что конкретно тебе рассказали о предстоящем событии? — дыхание хоть у Льва и было тяжёлое, но он то сжимал, то разжимал окровавленную руку, дамы иметь связь с разумом.